Гнилое дерево - страница 6

Сладенько».

В четверг Арсеньев встречался с Арамом и несколькими его друзьями в Юсуповском саду.

Это были Рубен и Самвел. Оба армяне, как и Баграмян. И все хорошо одеты. Все на кэжуале. Никаких вам красных мокасин, кепок FBI и прочего.

Побродив немного, они решили остановиться на мостике слева от входа, что соединял один из небольших островков с дорожками сада, не столько для того, чтобы созерцать красоту медленно увядающей природы, а больше для того, чтобы, обсудить то, для чего их собрал Баграмян. То бишь для того чтобы Рубен и Самвел рассказали Андрею о привычках Насти и ее окружении (не подумайте, что армяне следили за бедной девочкой, просто оба в Герцена учатся, у одногруппников поспрашивали).

Студент-психолог оперся на холодные перила моста и понуро опустил голову, слушая истории о том, что в группе она почти ни с кем не общается, что у нее есть несколько подруг, большинство из которых она держит скорее как свиту, что самая близкая подруга – какая-то Вика, что они любят частенько в обеденный перерыв зайти в Штолле, который находится в соседнем с филфаком здании. Все это Андрей слушал, смотря на отражение серого пасмурного неба в пруду, на рябь, на редкие опавшие листья и уток. С одной стороны он был погружен в свои мысли, строил планы, с другой его немного лихорадило. Возможно, причиной тому была обычная осенняя депрессия.

– Ну как, Андрей?

Спросил то ли Самвел, то ли Рубен, то ли оба одновременно. Но Арсеньев не отвечал. Не от надменности, нет. Он был погружен в раздумья, и вот уже был готов сказать слова благодарности, как, повернув голову налево, увидел на ближней к ним лавочке на островке парочку. Совершенно обычный парень и совершенно обычная девушка ссорились из-за какого-то пустяка. В глазах парня читались лишь ярость и обида, в глазах девушки – печаль и негодование. Печаль о том, что их любовь увядает как природа, что раскинулась небольшим оазисом посреди каменных джунглей вокруг них, и негодование от того, что как бы она сама не хотела спасти дерево, что они посадили, ее листья уже устали трепыхаться на постоянных ветрах урагана и мирно плывут по глади пруда. Возможно, именно это она и пыталась ему доказать, смотря своими голубыми глазами, готовыми в каждую секунду наполниться слезами, прямо в его непокорные карие глаза, что горели пламенем ярости. Парень считал себя обманутым и брошенным, он хватался за призрачные надежды и пытался оживить дефибриллятором недельный труп. Его реплики и жесты были резки и отрывисты, они создавали гармонию с движением чаек вдалеке, что сражались за кусок хлеба. Еще пара минут и либо парень в гневе плюнет на все и твердой поступью, проминая под собой грунт, пойдет к выходу, оставив девушку одну, с легким чувством облегчения от того, что это, наконец, закончилось, но со слезами на глазах. Либо девушка, окончательно обессилив и рыдая навзрыд, кинется в неизвестном направлении, лишь бы подальше отсюда.

Да, это все читалось по глазам. Но это и кое-что напомнило Андрею. Кое-что из его собственной жизни…

Буквально на несколько секунд он застыл, наблюдая ссору, после чего все-таки ответил:

– Отлично, просто отлично. Спасибо ребят. А сейчас, может, пойдем, развеемся?

– Мы как раз собирались на Марсово.

На Марсовом собирались курить кальян. Ну что ж, дождя вроде не собирается, хотя в целом погода не располагает. На поле ребят ждали уже Вано и Валико. А вместе с ними были еще и три девушки восточной внешности, с которыми Андрей знаком не был. Одна из них оказалась иранкой, что в купе с тем, что Вано был осетином, а Валико – грузином, делало собравшуюся тусовку довольно пестрой на национальности.