«Да, в этом городе происходят странные вещи – подумал клыкастый зверёк – пора валить отсюда обратно в деревню. Там, по крайней мере, уважаемые жители не ползают по канализации».
Схватив рыбину зубами, крыса побежала искать новое безопасное место, а Гнуп проводив её взглядом, не спеша вылез наверх. Аккуратно чтобы не привлекать чужого внимания опустил решётку на место, а затем спрятался за сваленную деревянную тару. Здесь он и просидел до наступления ночи.
Когда стало совсем темно и в Радужном смолкли все звуки, Гнуп выбрался из своего временного убежища и перебежками, оглядываясь чтобы не попасть в лапы городского патруля, добрался до своего бывшего жилья. Он не мог уйти, не посетив в последний раз свой дом, ведь здесь находилась единственная вещь очень важная для него как память о его прежней жизни после того как уничтожили его деревню. Схватив белую салфетку, которая столько лет пролежала на тумбочке, старик сунул её в карман халата, оглядел на прощанье своё скромное жилище и вышел на улицу. Подошёл к калитке, осматриваясь по сторонам. И в эту самую секунду из окон домов, стоявших на их узкой улочке, полыхнуло зелёным светом. Полыхнуло и тут же погасло, как будто ничего и не было.
«У… как всё плохо – подумал старик – я-то думал, что магия направлена исключительно против меня, а тут смотри, почти весь город накрыло. Прав был Барди когда говорил, что город совсем сгнил и мне теперь здесь делать точно нечего».
Затем Гнуп решительно перешёл дорогу и навестил Старую Халлу. В дом к ней он конечно не пошёл, но во дворе, не без удовольствия, спёр бельевую верёвку, сбросив на землю застиранные тряпки старухи. Теперь, когда все дела в Радужном были закончены, Гнуп направился к городским укреплениям. Пройти через ворота он конечно не мог – стража наверняка попыталась бы задать ему пару наводящих вопросов. И даже если о побеге из тюрьмы они ещё не знают, всё равно будет подозрительно выглядеть, что местный житель посреди ночи пытается выбраться из города. Поэтому он решил перебраться на свободу через деревянную городскую стену – благо она была невысокой. Забравшись на неё по деревянной лестнице, Гнуп привязал бельевую верёвку к железной скобе, которая скрепляла брёвна и начал спускаться. Когда до земли оставалось не больше метра, Халла – а кто бы ещё это мог быть, нанесла последний ответный удар. Верёвка лопнула и старик, упав на пятую точку, кубарем покатился с возвышения, на котором стояла стена в сторону леса. Когда наконец неуправляемое движение тела закончилось и Гнуп поднялся, отряхиваясь от земли и травы, перед ним встал новый вопрос, а что дальше? Очевидно, что плутать ночью по лесу, где скорей всего водятся разные опасные хищники, ему не хотелось. Поэтому немного пройдясь, старик увидел разлапистую ель на окраине леса, под которую тут же и залез.
«Вот здесь и переночую – зевая, подумал Гнуп – а завтра с первыми лучами солнца сразу в путь. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда».
Вот уже двое суток Гнуп продвигался вдоль дороги. Его задача была уйти как можно дальше от города Радужный, но при этом не заблудиться и не стать обедом для местных хищников, которых здесь, судя по звукам, доносившимся из чащи, было немало. Нужен был ориентир, и дорога, по которой время от времени проезжали телеги и одинокие всадники, прекрасно с этим справлялась. К тому же она рано или поздно должна была вывести Гнупа к следующему населённому пункту. В конце концов дороги и создаются для того чтобы соединять разные поселения. И хорошо если это будет большой город. Деревню как место нового жилья он, конечно, не рассматривал, так как с его единственным умением, а именно чтением, он вряд ли найдёт там работу. А вот город, в этом отношении, это другое дело. Там можно попытать счастья, а также затеряться среди большого количества народа. Старик сомневался, что его кто-то вообще будет искать – слишком мелкая сошка, но подстраховаться всё-таки стоило.
