Роду, стала добровольной
— Праматери. В голове всплывали события последних полутора лет. После того как они поймали тех мелких гоблинят и отправились в Святилище всё пошло по…по одному месту.
Они расчищали места для новых гоблинских поселений, по приказу собственного Рода, и в тоже время искали Святилища, тоже по приказу Рода. Вот только теперь они лгали своим Старшим. Ведь Праматерь уже обратила их к себе. Они уничтожили за это время три отряда, посланных Шестилапыми им в помощь. Те хотели ускорить поиски и зачистку территории вокруг Тхер Гхола – видимо им самим срочно понадобилось Святилище. Вот только зачем?..
Хвала Праматери, последние полгода их оставили в покое и они смогли отыскать сначала одно святилище, к которому даже через месяц не смогли пробиться, а потом второе… в котором окончательно застряли. Да, все они смирились со своей участью и помощь Джэуля стала настоящим спасением.
То, что управляющий стал…драуком обескуражило его, но лишь потому, что он прежде не слышал о таких существах. Сила исходящая от Джэуля не шла ни в какое сравнение ни с кем из тех, с кем встречался Джарк — даже высокоранговые культиваторы не вызывали такой дрожи в ногах, как Первый Драук, когда смотрел пристально в глаза. И это он еще не вошел и близко в полную силу.
Что ж, скоро он домчится, окажется в Главных Ямах и их станет еще больше. Эта мысль приятно грела душу. Потому что чем больше их, слуг Праматери, — тем скорее наступит конец Родам. Всем Родам.
Схур Самир
Центральные Ямы
Промежуточный Ярус
Поехали они в те же самые Ямы, в которых Зур”дах дрался в первый раз, когда получил свою метку. Толпам людей и нелюдей уже никто из детей не удивлялся. А сам гоблиненок и вовсе не испытывал ни капли волнения, как было тогда. Внутри что-то навсегда изменилось. Слишком многое случилось в жизни Зур”даха: казнь, смерть Саркха. Убийство.
Да, хоть он сначала и перекладывал вину за убийство на Прожору, но обманывать самого себя бессмысленно. Прожора, по сути, часть его самого – а значит он и убил Саркха. Но осознал это Зур”дах не сразу. Впрочем, сейчас он думал о другом. Пока они ехали сюда, в ямы, он прожил другую часть жизни того летающего насекомого – пчелы.
И вновь вырваться из этих видений он не мог. Реальность раздвоилась и он видел ту монотонную, рабочую жизнь, которую проживало насекомое. Ежедневный сбор пыльцы, короткий сон, пробуждение и по новой, а затем, в конце всего – смерть. Долго эти насекомые не жили. Да и видел гоблиненок не всю жизнь, а лишь самые яркие фрагменты встреч с опасностями. И одним из самых ярких и страшных моментов была смерть.
Это страшное, невыносимое ощущение пустоты было невозможно забыть. И Зур”дах уже испытал его…дважды. И оба раза было страшно. Особенно в первые мгновения.
Ощущение, когда искра жизни должна вот-вот раствориться в небытии и окончательно исчезнуть, но какой-то новый импульс заставляет ее переродиться и найти новую оболочку для воплощения было невозможно забыть.
Всё это было настолько реально, что Зур”дах терялся, не понимая что это, сон или реальность? А спрашивать было некого. Тот же Маэль, да и остальные надсмотрщики вряд ли сумели бы объяснить эти странности. Сказали бы, что это ему снится. И, возможно, были бы правы со своей точки зрения.
Это еще больше дезориентировало гоблиненка. Мир оказывался шире, больше и непонятнее, чем он думал раньше.
