– А что он тебе пишет?
– Кто? – не понял Мышкин. – Златкис?
– Да уж, конечно, он! Сундук твой что пишет? Керосинка твоя!
– Пишет: «Доступ запрещен, неправильные лог и пас».
– И это все?
– Не все. Твои программы исчезли. Как корова языком слизала. Только что были и вот – нет. Устанавливать заново?
– Боюсь, Дима, что ничего уже не надо, – замогильным голосом сказал Ладочников. – Нельзя тебе заниматься этим делом.
– Вчера ты говорил по-другому, – обиделся Мышкин.
– Вчера я думал, что ты точный и дисциплинированный человек.
– Разве я мог перемениться за ночь?
– Ха! Человек может перемениться за секунду! – заявил Ладочников. – Сейчас он нормален. А через секунду – убийца, насильник или член партии «Единая Россия». Нельзя с тобой дела иметь.
– Да можешь ты объяснить в конце концов! – разозлился Мышкин.
– Я тебе что говорил? Что было в инструкции, которую ты якобы выполнил?
– Все сделал, как сказано.
– Ты не убрал следы! – отчеканил Ладочников. – На твое счастье я поместил в своих прогах по маленькому троянчику[15]. Программу на самоуничтожение, если следы твоего путешествия останутся на винчестере.
– Ах ты, холера! – воскликнул Мышкин. – Точно! Забыл! Не сердись, старик. Не повторится.
– Мне-то что? Твоя шея. На нее веревку надевать будут… Вот что: там, у клиента твоего, за прошедшие сутки произошли крайне неприятные изменения.
– Серьезные? – упавшим голосом переспросил Мышкин.
– Очень. Они, видно, взяли наконец на работу хорошего компьютерщика.
– И тебе тут же сообщили? Отчитались… – попробовал сострить Мышкин.
– И так вижу. Теперь нужен дополнительный пароль. И не простой.
– Что я должен делать?
– Ничего ты не сделаешь. И даже не знаю, получится ли у меня.
– Так сложно?
– Сложно. Надо вводить голосовой пароль. Сервер различает определенные голоса. Тут не подберешь. Тысячу лет будешь подбирать и ничего не выйдет. Потому что нет на свете двух людей с одинаковыми голосами. Так же, как и с одинаковыми отпечатками пальцев. Нужен хотя бы образец. А где взять?
– Значит, конец? Все – по домам? – уныло спросил Мышкин.
– По домам, – подтвердил Ладочников. – Хотя…
– Что? Что? Есть шанс? – вскочил Дмитрий Евграфович.
– Я этого не сказал, – отрезал Ладочников. – Еще одна «хеннеси» будет?
– Да хоть две!
– А четыре? – насмешливо спросил Ладочников.
– Четыре? – задумался Мышкин.
– Ага! Не знаешь. И кто поверит, что тебе база данных нужна позарез, если коньяка жалко?
– Будет четыре! – твердо пообещал Дмитрий Евграфович.
– Не надо, – засмеялся Ладочников. – Проверка! Хватит двух. Как справлюсь, позвоню. Ко мне в конторе даже не подходи. Как понял?
– Есть не подходить, ваше благородие!
Ладочников молчал четыре дня. Позвонил на пятый – в два ночи.
– Зайди ко мне завтра. То есть уже сегодня в семь утра, до конференции.
Мышкин был у него без пяти семь.
– Кажется, имеем, – сообщил Ладочников, включая защиту от прослушек. – Завтра в пять вечера будь у метро «Чернышевская». К тебе подойдет красивая девушка, блондинка, звать Елена. Она тебя знает. Не вздумай флиртовать – это моя жена.
– Лучше сдохну! – заверил Мышкин.
– Ну, ежели так, то она даст тебе диск.
– А откуда она меня знает? – поинтересовался Мышкин. – Моя аспирантка? Врач?
– Фамилия Карташихин тебе известна?
– Иван Антонович?
– Он.
– Главный судмедэксперт города?
– Именно. Лена – дочка евонная…Не опаздывай, доктор.
– Постой, постой! – закричал Мышкин. – А коньяк? Две бутылки! Ей передать?
