Год, изменивший жизнь - страница 3

Оставаться одному было не по себе. Солнце не спешило показывать свои первые лучики. Он включил компьютер, увидел письмо: «В любое время можешь звонить! Буду тебе рада».

Позвонил.

Я взяла трубку сразу. Проснулась полчаса назад, лежала и думала: «Он не показывал виду, но внутри него бушевал вулкан страстей. Кажется, что он не знает такого обращения. Но я должна была это сказать. Он просто слишком любит своего мальчика, чтобы не бояться потерять его».

– Я слушаю.

– Не спишь?

– Нет, жду твоего звонка, – я не соврала. С момента прощания я только и ждала, когда он позвонит. Даже во сне снилось, что бегу к телефону.

– Хочешь позавтракать? Я заеду за тобой.

– Приезжай ко мне, я все приготовлю.

– Хорошо. Полчаса, и я у тебя…

Все было само собой разумеющимся, как будто так было всегда. Я не знала, что он любит. Приготовила сэндвичи с курицей и тунцом, порезала сыр, достала джем, заварила чай. Накинула кофту и вышла на улицу. Спускаясь по лестнице, чувствовала его приближение. Бывает же такое!

Шел теплый летний дождь. Припарковаться было сложно. Сейчас почти все стараются оставить автомобиль около подъезда. Местечко нашлось не близко. Пошла навстречу ему. Он вышел из машины, и весь мир как будто встречал его! Ужасно хотелось взять его за руку, но я не сделала этого.

– Доехал без пробок. Оказывается, и у нас такое бывает! К тебе приехал голодный волк, – шутил он.

– Все готово, завтрак ждет, – я открывала дверь в квартиру.

И смотрела на него. Счастливая-счастливая! Кажется, если завтра не будет, все уже было. Это мгновение, эти минуты длиннее и важнее другой жизни. Его глаза светились теплотой, взгляд обволакивал и уносил в прекрасное. Когда смотришь на него, думать о чем-то или о ком-то просто невозможно.

– Ты можешь сказать сыну то, о чем говорила мне? Я хочу, чтобы он понимал, почему мы приняли такое решение, чтобы не судил. И еще мне очень страшно. Я никогда никому не говорил, что очень часто я боюсь, – он говорил, не поднимая глаз. – Просто, как последний трус, боюсь, что мои действия не принесут того результата, который жду и который ждут от меня. Я занимаюсь спортом, там легче добиться рекордов, а покорять вершины в жизни – это гораздо труднее. Когда я берусь за какое-нибудь дело, боюсь, что в случае провала вокруг все будут осуждать, что не смог, не сумел, – он посмотрел на меня. – Только разложив все по полочкам и исключив риски, принимаю решения. Ты согласна помочь?

Я была согласна:

– Да. Я постараюсь помогать тебе везде, если разрешишь. Я всё скажу твоему сыну. Решение за ним.

На улице стало светло, а мы сидели при включенной лампочке. Темы находились сами собой: говорили без умолку, хотелось рассказать все. Мы раскрывали друг другу тайны, и это казалось правильным. Радовались победам, огорчались неудачам, проживали собственные жизни по второму разу. Только рядом в этом прошлом был тот, кто протянул бы руку помощи, кто радовался бы без зависти и подножек… Потом мы поехали в больницу.

– Привет, – приподнявшись на локтях, приветствовал нас его сын. Лоб мальчика покрылся испариной. – Я думал о вас сегодня. Вы необычная женщина, я бы мог с вами поладить, – и мальчик загадочно улыбнулся отцу. Потом опустился на подушку:

– Устал немного…

– Ты сны видишь? – спросила я его сына.

– Да.

– Каким ты видел самый хороший твой сон?

– В моем лучшем сне есть девочка, очень маленькая. Я осторожно беру ее на руки и почему-то плачу. Но чувствую, что это не слезы грусти, нет! Я счастлив.