– Примерно что-то похожее я и ожидала увидеть! – произнесла Катя торжествующе.
Ничего еще толком не понимая, я все-таки сообразила – что-то в Секторе Супружества и Взаимоотношений создает прямую и явную угрозу для Взаимоотношений, не говоря уж о Супружестве, и мое недомыслие чревато всевозможными ужасами.
– Что, все так плохо?
– Ты ведь Дерево, как и я, – объявила Катя.
С тем же успехом, она могла выйти во двор и обратиться с этим сообщением к любому тополю или клену. Вглядевшись в мое одеревеневшее от непонимания лицо, она перевела свои слова на человеческий язык.
– Мы с тобой одногодки. Год деревянного Тигра, понятно?
– А… Ну да, – обрадовалась я.
Катя в очередной раз перелистала свою книжицу и вскрикнула:
– Вот! Вот о чем я и говорю! Слушай: «Старайтесь избегать выраженного присутствия Металла в вашей спальне, поскольку этот элемент противоположен Дереву и может привести вас к убеждению, что в дружеских или интимных отношениях нет никакой ценности». А у тебя металл – целая куча металла! – прямо-таки в самом Секторе Взаимоотношений! Мало того, ты все время работаешь здесь, то есть металл производит чертову прорву деструктивной энергии! Этой, как ее… – она опять зашуршала страницами: – …Ша ци! Какая может быть личная жизнь, когда ты все гробишь работой!
– И что теперь делать? – почти испуганно спросила я.
– Как что?! Переставить пишущую машинку! – и Катя с изумлением посмотрела на меня. – Что я сказала такого смешного?
Я села на пол, повизгивая и подвывая от избытка чувств. Смеяться и стоять одновременно не было сил, учитывая полбутылки вина, стремительно разносимой потоком крови по моему и без того ослабленному напряженной работой организму.
– Т-ты… – наконец произнесла я, – ты сначала попробуй ее поднять! Мы когда с Артемом сперли ее из «Социалистического правосудия», он чуть не надорвался, пока ее тащил! А ведь он чемпион Москвы по пауэрлифтингу в тяжелом весе среди юниоров! И потом, допустим, ты стала чемпионом России по пауэрлифтингу в супертяжелом весе, и вообще, ты дочь Шварценеггера! Оглянись вокруг! Куда ты ее поставишь? Мне на голову?
Катька оглянулась по сторонам. Могла бы поверить мне на слово. Пузатый платяной шкаф и стеллажи с книгами съедали большую часть комнаты. Тумба с аудиосистемой, двухместный раскладной диван и кресло-кровать занимали остальную часть. А еще стоял горшок с пальмой, которую мне подарил Артем на позапрошлый день рождения, масляный радиатор, на котором в настоящий момент сушились две пары трусов, и лестница-табурет – карабкаться к полкам под потолком.
– На пол можно! – в конце концов выдала Катька.
– Извини пожалуйста, я не Мыжж! Я не готова ломать ногу, даже ради знакомства с симпатичным хирургом!
– Вот! Вот!!! Потом не говори, что нет счастья в личной жизни! Потому что счастье в личной жизни приходит только к тем, кто ради него готов на все!
– Послушай, в прошлый раз, когда ты учила меня жизни, ты велела мне носить юбку и каблуки. Я ношу! У меня мерзнет задница! Я поскользнулась и разбила колени в гололедицу! Но я ношу! И ресницы крашу каждый день! А машинку переставлять и ноги ломать – не стану!
– Ладно, – уступила Катя. – Пусть стоит где стоит. Мы посадим сердечко прямо на нее. А ты ей не пользуйся – ну хотя бы ближайший месяц. И повесь над пишущей машинкой зеркало. Оно нейтрализует негативное воздействие металла.
Я тяжело вздохнула. Катька ткнула в меня указательным пальцем:
