Арбитры Востока и Запада по очереди сообщили о них, а помощник изменил цифры счета на контрольной доске.
Затем Принц снова пошел в атаку, но движения его клинка изменились, они словно стали смазанными, я не мог их предугадать.
И за одну атаку я пропустил два пореза. И один из них был глубоким и очень неприятным.
– Минус один… – объявил Арбитр Запада.
Я потерял очко, а Принц получил второе и два балла за порезы.
Мне следовало взять перерыв. Так я и сделал: опустился на колено и прикоснулся к ковру.
Это был специальный знак. Минутная передышка, одна из трех разрешенных. Возможность остановить кровь, убрать волосы с лица, подумать.
Палаш в бою оказался довольно тяжелым.
Сами клинки были тупые, со скругленным лезвием, лишь самые кончики делались острыми как бритва. Край лезвия легко рассекал ткань, кожу и плоть, и кровь выступала на светлую одежду.
Фехтовальщики выходили в белом, и порезы были сразу заметны арбитрам и зрителям.
Было что-то завораживающее в красных бутонах, распускающихся на белом холсте, в криках, издаваемых при ранении, слезах и отчаянии. И я понял, почему концы клинков были острыми.
Публике это нравилось, они шли сюда ради этого.
Поднял взгляд.
В пяти метрах от меня сидели наши новые знакомые. Графини де Буа и Ложкина в центре, а по краям граф и Барон Суббота. Дамы махали мне ладонями.
Я встал, и Главный арбитр дал разрешение продолжать.
Мы снова обменялись атаками. Заработать очко не получилось, но я рассек рубашку на плече Принца и заработал балл.
Принц улыбнулся, порез был чисто символическим, и, не останавливая кровь, сразу пошел в атаку.
Над ковром витала аура боя: запахи пота, крови, боли и стали.
Резкая боль обожгла живот.
Я не смог сдержать крик, стремительный выпад Принца застал меня врасплох.
– Минус один… – сказал Арбитр Запада.
И мой счет стал отрицательным, а общий счет Принца увеличился сразу на два балла. За успешную атаку и за ранение.
Я снова опустился на колено и остановил кровь ладонью, а потом убрал ее с рубашки. Рана исчезла. Остался только рассеченный палашом Принца клиновидный разрез в ткани.
Отдыхая, оглянулся вокруг.
Рядом дежурили медик, священник и коронер. Они не мигая смотрели на меня. Ма поднялась со своего места и с тревогой подошла к краю ковра. Арбитр Севера просил ее отойти.
Я показал Ма жестом руки, что все в порядке и поднялся.
Начал атаку, делая упреждение на секунду в будущее. Теперь клинок Принца выглядел менее смазанным, и я добавил к сдвигу еще одну секунду…
А потом еще одну.
Наконец, я стал видеть действия Принца кристально четко. Мы уже несколько раз переходили от атаки к контратаке с нулевым счетом.
И я понял, что Принц тоже видел на несколько секунд вперед. Мы фактически сражались в будущем. В настоящем лишь проявлялся результат, который проецировался в момент здесь и сейчас.
Принц с насмешливым уважением произнес:
– Неплохо-неплохо… где учились?
– Нигде… – тяжело дыша сказал я. – А вы?
– Я не учился… – проговорил он и нанес несколько быстрых ударов.
Я с трудом отбил последнюю атаку Принца, и понял, что моя реакция начала замедляться. Пятисекундный интервал будущего более не был доступен. Я видел от силы секунду и то не всегда.
Моя контратака была неудачной, Принц перехватил инициативу в ее середине, и теперь наступал.
Принц не торопился, он видел, что я замедляюсь. Уступив атаку, он выжидал, парируя мои выпады.
Время играло на него.
