— Грей руки, — немного обеспокоенно говорил Ветер.
Он мои ручонки, окоченевшие от холода, сунул себе под одежду. Под свитер, футболку или майку, я не знала, что там за ткань, а вот под ней ничего не было. Мои ладошки упёрлись в голое мужское тело, наткнулись на твёрдость мышц и гладкость кожи.
Подкашивались ноги, и я ослабла совершенно. Илья заключил меня в стальное кольцо своих объятий и склонил голову набок. Его губы остановились в сантиметре от моих.
Это так быстро получилось, что я растерянно распахнула глаза и дёрнулась. Но Илья не отпустил.
— Это я, — твёрдо, строго, бескомпромиссно. — Твой Илья, и ты поедешь со мной.
— Куда? — пискнула жалобно.
— Домой, Мышонок. Мы сейчас перекусим где-нибудь и поедем домой.
— Разве у меня есть дом?
— Да.
— Нет. Мои родители умерли, имущество отобрали.
— Всё есть. Дана, держись за меня.
Я провела под его одеждой ладонями.
Крепкие мышцы пресса, чувствовались косые мышцы. Гладила, ощупывала. Медленно обвивая его руками. Пальцы скользнули по его спине, и я уложила голову ему на грудь.
— Как тепло, — разомлело, протянула я, закрывая глаза. — Нельзя расставаться, иначе я опять что-то неправильно пойму и умру от горя.
— Да. Пожалуй, ты права, мы больше не расстаёмся.
*****
Наши пальцы сплетались. Я дала ему правую руку, левую он сам брал силой. Стеснялась и даже морщилась от неудовольствия. Особого дискомфорта его прикосновения к тонкой коже не причиняли, это скорее психологический аспект. Ещё недавно на пальцах кожу тянуло, и хватать вот так грубо было недопустимо.
Ладно, утрировала. Не хватал он меня, просто делал то, чего я не ожидала.
Повёл меня вперёд. Илья шёл целеустремлённо от остановки за музей с парком. Вытягивал шею, чтобы высмотреть ближайшее кафе. Не поспевала за ним, он длинноногий.
— У меня шрамы, — решила признаться на бегу.
И опять все смотрели на меня. Теперь казалось, что осуждающе. Мышь серая с красивым парнем! Такое чувство, что дворники вениками начнут отгонять меня от величественного Ветрова.
Плохая одежда, никакой стати в фигуре.
— Остановись, — чуть не плача, выдернула свою руку.
Илья замер, повернулся, внимательно рассматривая меня.
— Что не так? — спросил он. — Я знаю, что шрамы. Можешь не предупреждать. Даже видел.
— Когда?! — ахнула я.
— Когда приходил, — пожал он плечами. Словно ему было можно смотреть на меня.
— Кто тебе разрешил? — ошарашенно смотрела на него.
— Дана, я же сказал, я следил за тобой и заботился. Я знаю, как и что! В чём дело?
Он знал? Он видел? А то, что меня фотографировали без лифчика. Естественно без одежды, потому что левая часть тела пострадала и грудь задета.
Я же страшная! А он – парень! И как теперь? Мне даже ему ничего не показать. Я может секса хотела, а теперь и раздеться не смогу. Потому что он меня уже видел, и мне ужасно стыдно за своё тело.
Нет, грудь вроде ничего, уцелела, но рука и плечо…
Я развернулась, собралась уйти от него. Тут же уткнулась носом в его свитер.
— Я понимаю, ты переживаешь. Сейчас подумай хорошо, что я тоже переживаю. Дана, подумай обо мне! Я разговаривал с психологом. Все свои переживания рассказывай, я буду отвечать. Ты могла придумать, чего не было, расстроиться, а страдать будем вместе.
— Да, уже, — призналась я.
— Придумала?
— Да, придумала.
— Что меня пугают твои шрамы?
— Точно! Как ты догадался?
— Шрамы пугают тебя, не меня. Если так сильно расстраиваешься по этому поводу, давай купим рукав. Такую перчатку по плечо.
