– Знаете, гражданин, не надо умничать, – лейтенант смотрел на него снизу вверх, и в его взгляде не было ничего хорошего. – Вам придется пройти со мной в отделение, там есть несколько человек, которые не спят этой ночью. И все из-за гастролей Вики Апрель.
Дарья облегченно вздохнула. Сейчас Иволгин уйдет, а она спокойно поедет к мамочке домой, спать.
– Вы кто? – спросил лейтенант у нее.
Дарья почти тепло улыбнулась.
– А вы, мальчик-гражданин, кем будете?
Товарищ милиционер насупился.
– Лейтенант Пластунов. Теперь попрошу ответить на вопрос.
– Я местная. – Дарья поморгала и состроила мальчику глазки. – Неужели маленькой девочке нельзя гулять со взрослым дядей?
Лейтенант неожиданно взбрыкнул:
– В участок! Оба! Следуйте за мной!
Иволгин вздохнул:
– Какой козел, господи. – Он говорил тихо, так, чтобы лейтенант не услышал. – И таких м-м-му…молодых людей наше государство наделяет полномочиями!
– Вы не имеете права! – крикнула Дарья, и не думая сдерживать эмоции.
Служитель закона снова вошел в номер.
– Паспорт, – потребовал он у Даниловой, протягивая руку.
Она, порывшись в сумочке, сунула в его клешню водительские права.
Пластунов полюбовался на документ и положил его к себе в нагрудный карман.
– Что вы делаете?! – возмутилась Дарья.
– Создаю мотивацию.
Такой наглой улыбки, как у лейтенанта, она в жизни никогда не видела.
* * *
Их везли на служебном «уазике». По дороге, сколько она ни клянчила у лейтенанта права обратно, ничего не вышло. Представитель власти только все больше хмурился. Она даже, шутки ради, предложила ему и сержанту-водителю сделать минет прямо в машине, на что Пластунов посоветовал ей заткнуться и поберечь язык для беседы в отделении.
Дарью оставили в коридоре на стуле, в то время как Иволгина препроводили в кабинет под номером четырнадцать.
Очень скоро пригласили и ее. В комнате, прямо напротив входной двери, за столом сидел седой мужчина в полосатой рубашке с короткими рукавами и курил. Напротив него, прислонившись к спинке стула тем боком, который не успел отбить Петров, развалился москвич, также с сигаретой в зубах.
Лейтенант был здесь же, он что-то лихорадочно записывал в блокнот – казалось, ему ни до чего нет дела.
– Майор Костин, да?
– Откуда знаете? – спросил седой у Дарьи, слегка прищурившись от едкого дымка.
– Табличка на двери. – Данилова подумала и добавила: – Красивая.
– Вчера повесили, – поделился майор по-житейски, – теперь все знают, к кому идут. Заберите права. – Он протянул ее документы.
Дарья в одно мгновение забрала их.
– Я могу идти?
– Вместе пойдем, – «обрадовал» продюсер. – Сейчас товарищ майор покажет тебе фотографии.
Седоволосый милиционер разложил на столе веером несколько снимков.
– Посмотрите внимательно.
Дарья подошла к столу и, скривив губки, стала рассматривать жмуриков: бледные лица, неестественно повернутые головы. Один маленький, соплей перешибешь, второй, напротив, здоровенький.
– Им свернули шеи, да?
Майор посмотрел на нее, она на него. У следователя были такие же зеленые глаза, как и у нее. Зеленые глаза вообще редкость, а здесь – почти родное…
– Вы разбираетесь в анатомии?
– Немного, но в данном случае это не важно. Именно эти ребята стащили инструмент?
– Они самые. Так вы узнаете кого-нибудь?
Дарья еще раз посмотрела на снимки.
– Нет, я их никогда не видела.
Приходилось в очередной раз врать. Но не втягивать же Иннокентия в это дерьмо! Конечно, она узнала их. Эпизод с вымогательством посреди ночи на узкой улочке, может, и представляет для майора интерес, особенно если личности убитых не установлены. Она могла бы назвать район, где они с Иннокентием подверглись нападению, но зачем наживать проблемы? Она и так доставила сегодня Петрову массу неприятностей. Если еще и менты его достанут, он ей потом может попортить кровь. Надо просто сказать, что не видела, – и все тут.
