«Никогда не знаешь, чего ждать от женщин, – думал Торс, уже ни капли не сомневаясь в том, что эта странная гостья жаждет его так же сильно, как он ее. – Когда она вошла, я думал, что она меня ненавидит. А теперь я вижу совсем иное».
Артур твердо решил, что уже завтра ее переведут в другие покои, более достойные ее невиданной красоты. Ночь он проведет с ней, это было решено.
Маленький Вилли поел и попросил разрешения пойти спать. Артур дал разрешение, поцеловав его после трапезы. Сделав это, он бросил взгляд на мать. Ему было интересно, как она отреагирует. Взгляд ее был полон любви и благодарности. Сиру Торсу даже стало немного неловко. Он не ожидал, что сможет так быстро сделать чужую семью настолько благосклонной к себе. Однако удивление его быстро прошло. Он знал, кто он и как красив. Он знал, как он богат и понимал, насколько беден был тот, кого он убил сегодня утром.
«Эта смерть явно во благо для всех», – думал он, наблюдая за тем, как молодая мама обнимает сына и передает служанкам, которые повели его спать. Через некоторое время Артур и Урсула удалились в его спальню. Худон проводил их взглядом и поспешно направился на кухню.
Урсула закрыла за собой дверь и смело посмотрела в глаза того, кто стоял перед ней. Она не скрывала чувств, и дала понять ему то, что он хотел знать. Артур уверенным движением прижал ее к себе. Ее дыхание участилось. Он провел своей могучей рукой по ее шее, наслаждаясь каждой секундой. Сир Торс предвкушал, как эта ночь блаженства станет лучшей в его жизни. Он стал медленно приближать свои губы к ее губам, все крепче сжимая ее в своих объятиях.
Артур властным движением привлек ее к себе, предвкушая, как эта ночь блаженства станет лучшей в его жизни. И тут острая боль в спине пронзила его. Урсула вонзила нож еще и еще раз, тело Артура обмякло и рухнуло на пол.
Медленными шагами молодая вдова подошла к своей жертве. Она села на него, обхватив своими красивыми ногами, и занесла нож, чтобы проткнуть сердце врага. Но тут сильный удар в голову оглушил ее. Это Худон ворвался в спальню во главе стражи. Он наклонился над окровавленным Артуром и задыхаясь от рыданий проговорил:
– Господин, я приказал слугам посчитать ножи, которыми пользовались за ужином. Одного не хватало. Вот я и подумал…
Урсула очнулась в своих покоях. Было утро. Солнечные лучи подозрительно ласково освещали ее комнату. У ее стола стоял завтрак, более пышный, чем обычно. Входная дверь была открыта. Все выглядело так, будто ей дали в последний раз насладиться жизнью перед казнью Ее потрясенный ум едва справлялся с осмыслением действительности. Она еще жива? Мелькнула страшная догадка: неужели для нее придумали самую изощренную для любой матери пытку – наблюдать за казнью сына?! Разъяренной тигрицей, готовой растерзать любого, кто покусится на жизнь ее детеныша, выпрыгнула она в коридор. И – о боже милостивый! – услышала такой знакомый детский смех. Ее сын играл внизу с дочерью одной из служанок. Что же это? Ум отказывался служить ей. И небесная твердь не упала еще на землю? И труба еще не протрубила? И горы еще стоят на своих основаниях? Или сир Артур скончался ночью от полученных ран, а слуги решили пощадить ее с сыном?
– А, вы встали, госпожа? – услышала она ненавистный голос Худона. – А, вы встали, моя дорогая? – услышала она ненавистный ей голос Худона.
– А, вы встали, госпожа? – услышала она ненавистный голос Худона.
