(…в мозгу пронесся отрывок из кошмара – завывающий ветер, слепящая тьма…)
Он отбросил эти воспоминания.
– Конор, это правда? – спросила мисс Кван, серьезная, как во время чтения проповеди.
Из-за вкуса крови во рту Конора сильно тошнило. Он обернулся на Гарри и его приспешников. Энтон и Салли выглядели взволнованными, а Гарри спокойно и невозмутимо ответил на взгляд Конора, словно искренне интересовался тем, что Конор может ответить.
– Нет, мисс, неправда, – сказал Конор, глотая кровь. – Я упал. А они помогли мне встать.
Глаза Лили расширились от обиды и удивления.
– Идите на уроки, – сказала мисс Кван. – А ты, Лилиан, останься.
Лили смотрела на Конора, пока ее уводила мисс Кван, но мальчик отвернулся.
И увидел, что Гарри протягивает ему рюкзак.
– Молодец, О’Мэлли.
Конор молча выхватил у него рюкзак и пошел в класс.
«Истории», – с ужасом думал Конор по пути домой.
Уроки закончились, и он поскорее убежал из школы. Ему удалось весь оставшийся день избегать Гарри и его дружков, хотя они, наверное, понимали, что лучше не рисковать и не устраивать новый «несчастный случай» после того, как их чуть не поймала мисс Кван. Он избегал и Лили, которая пришла на урок с красными, припухшими глазами и хмурая, как грозовая туча. Услышав последний звонок, Конор тут же выбежал из школы, и у него словно камень с плеч упал: школа, Гарри, Лили – все осталось позади, они отдалялись от него с каждой пройденной им улицей.
«Истории», – опять подумал он.
– Ваши истории, – сказала мисс Марл на уроке английского. – Вы достаточно прожили, чтобы вам было что рассказать.
Она назвала это «автобиографией» и задала им написать о себе самих. Об их семейном древе, родном городе, путешествиях и счастливых воспоминаниях.
О важных событиях.
Конор поправил лямку рюкзака. Ему на ум приходило достаточно важных событий. Но писать о них не хотелось. Уход отца. Исчезновение кошки, которая вышла погулять и не вернулась.
День, когда мама сказала, что им надо поговорить.
Он нахмурился и пошел дальше.
Конор помнил и день накануне этого. Они с мамой пошли в его любимый индийский ресторан, и она разрешила ему заказать сколько угодно виндалу. Потом она засмеялась, сказала: «Почему бы и нет?» – и тоже заказала себе несколько порций. Они еще не дошли до машины, как уже начали пукать. Когда они ехали домой, они пукали так громко, что и говорить не могли от смеха.
Конор улыбнулся своим воспоминаниям. Мама не отвезла его домой из школы. Его ждал сюрприз. Они пошли в кино на фильм, который Конор видел целых четыре раза и знал, что маме он ужасно надоел. Но вот они снова сидели и смотрели его, хихикали себе под нос, объедались попкорном и упивались кока-колой.
Конор был не дурак. Когда на следующий день они с мамой «поговорили», он понял, что она сделала и почему. Но это не отменяет того, что тогда они прекрасно провели время. Что они громко смеялись. Что все казалось возможным. Что в тот момент с ними могло произойти любое чудо – и они ни капельки не удивились бы.
Но об этом он тоже писать не будет.
– Эй! – окликнули его сзади, и Конор тяжело вздохнул. – Эй, подожди, Конор!
Лили.
– Привет, – поздоровалась она, подбежав к Конору.
Лили встала прямо перед ним, и мальчику пришлось остановиться, чтобы не врезаться в нее. Она совсем выдохлась, но ее лицо все еще пылало от гнева.
– Почему ты соврал? – спросила Лили.
Конор оттолкнул ее плечом:
