Голос Незримого. Том 1 - страница 2
Больно видеть глазам…
Ей ли мерить взмах силы и времени —
Жрице, вшедшей во храм?!
В небе – злато. Уж нет его на поле!
Миг блаженный настал —
К груди щедрой, что стебли царапали,
Ртом младенец припал.
Над холмом – серебреет Медведица.
Сзади – стогны снопов.
Молоко благодатное цедится
Из священных сосцов.
Ты, о женщина, как Богородица,
Как земля, высока!
Жизнь тобой, полночревною, родится…
Так из века в века.
25–30 января 1908
6. СЫН ЗЕМЛИ
Апрелем хмéльным
Пьяна земля.
Весельем трельным
Гудят поля.
И отрок гордый
Идет за плугом
Запашным кругом,
Чертя в нем хорды.
Упружит бедра,
Смиряя ветр.
Он – пахарь бодрый
И геометр.
Удар мотыги
Могуч и част.
Лучатся миги —
Дробится пласт.
Пусть Бог расплещет
Весь жемчуг ливней,
Он лишь разливней
Кудрями блещет!
С улыбкой взора
И мышц игрой,
Он – дух Простора,
Полей герой.
Увялой розой
Закат опал.
Вернулись козы…
И он устал.
В молитве к лугу
Награды просит…
И луг выносит
Ему подругу.
Как зерна сильны,
Лежат в пыли…
Он – бог ковыльный.
Он – жрец земли.
Октябрь 1907
7. УТРЕННИЦА
Золотым бутоном лопнув, распустилось солнце.
Рано-рано. Избы дремлют. Легкий стук в оконце,
Щелк бича, – и мальчик смуглый, с сладостной зевотой,
Гонит стадо, залитое теплой позолотой.
И, как облаки, по лугу носятся барашки,
Принимают их копыта розовые кашки.
Мордой влажною коровы щиплют стебель сочный,
И от тел их пышет запах жаркий и молочный.
Ветер цедит колокольцев отзвон серебряный.
Ржет – играет жеребенок, вешней силой пьяный.
И холмами тают дали в сини необъятной…
Утро, солнце, люди, звери, запах, звуки, пятна! —
О земля! как ты могуча бытием зеленым!
Миром тварей, беззаветно, радостно влюбленным!
Их восторг живой таится в яйцах птиц болотных,
В грузных пестиках цветочных и в прыжках животных,
И в свирельном юном гимне, что, скругляя щеки,
Пастушок румяный зачал, лежа на припеке.
12 января 1908
8. ДВА СИЛУЭТА
В час, когда деревьев листья
Сцепят вязь,
В алом небе черной кистью
Кружевясь,
На холме два силуэта
Манят взгляд.
Рама им – луга и лето.
Фон – закат.
В мураве один простерся,
Весь нагой,
С выгибом капризным торса —
Мальчик-зой!
Фреской – бич его под дубом
Вековым,
А свирель прижата к губам
Молодым.
У другого – милый профиль
И венок.
Сзади них цветет картофель,
Барвинок.
Сзади – в травах задремали
Их стада.
Сзади – в розовой эмали
Города.
Вот, зарей насквозь прострижен
Черный куст,
И на алом лаской сближен
Контур уст.
5 января 1908
9. ПЕРВЫЙ ДРУГ
Любит он весь ярый полдень без движений
Пролежать во мху на животе,
Хоть свободны от одежд его колени
И не знают равных в быстроте.
Любит гордо, по-мальчишески, ленивясь,
В двух-трех нотках пробовать свирель.
Он – зверок, у стад посаженный на привязь,
Он – просторов пленник – отрок Лель.
Сладко мне тогда с возможностью лобзанья
Наклонять себя к его устам —
Увеличить, вновь уменьшить расстоянье —
Заманить, как мотылька, к цветам.
Иль, доверясь солнечным его объятьям,
На плече нагом полузаснуть…
Чувствовать, как рассерженный цепким платьем,
Рвет его, мою целуя грудь.
О, он дикий! Но родной и сердцу милый…
Смуглотел, кудряв и невысок.
Мышцы рук его меня пугают силой,
А с мои, не больше, стопы ног.
Я люблю его за то, что колос хлебный,
Мед и плод – всё крадет мне, как еж,
Что он голый, сильный, близкий и враждебный,
Что он многим на меня похож!
7 января 1908
10. КУПАНЬЕ
Жарко… Пóд гору упали мы,
Где нас в люльку принял хмель,
Где поток убрал эмалями
Мерных волн своих качель.
Долгой струйкой камни точатся,
Стрекоза дрожит – дрожит…
Похожие книги
Имя Любови Никитичны Столицы (1884–1934), поэтессы незаурядного дарования, выпало из отечественного литературного процесса после ее отъезда в эмиграцию. Лишь теперь собрание всех известных художественных произведений Столицы приходит к читателю.В первом томе представлены авторские книги стихотворений, в том числе неизданная книга «Лазоревый остров», стихотворения разных лет, не включенные в авторские книги, и неоднократно выходивший отдельным изд
Имя Любови Никитичны Столицы (1884–1934), поэтессы незаурядного дарования, выпало из отечественного литературного процесса после ее отъезда в эмиграцию. Лишь теперь собрание всех известных художественных произведений Столицы приходит к читателю.Во второй том вошли сказки в стихах, поэмы и драматические произведения.
Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1
Дмитрий Петрович Шестаков (1869–1937) при жизни был известен как филолог-классик, переводчик и критик, хотя его первые поэтические опыты одобрил А. А. Фет. В книге с возможной полнотой собрано его оригинальное поэтическое наследие, включая наиболее значительную часть – стихотворения 1925–1934 гг., опубликованные лишь через много десятилетий после смерти автора. В основу издания легли материалы из РГБ и РГАЛИ. Около 200 стихотворений печатаются вп
Как часто жизнь загоняет нас в угол. Как часто мы испытываем страдания и терпим лишения которых вполне можно было бы избежать. И как редко мы находим в себе силы, чтобы противостоять превратностям судьбы и добиваться поставленной цели. Почему такое происходит и как, наконец, стать полноправным хозяином своей судьбы?..Ответ на этот вопрос и пытается дать автор. Помимо обширного теоретического материала, в книгу включено множество практических реко
Это древний Лес, пропитанный глубинной символикой души. Получится ли у тех, кто оказался связан с ним, найти себя? Анфиса, лишённая возможности творить, Слава, сбежавший от Лесных, Ксения, стремящаяся построить Институт Чистого Сияния, Андрей и Елизавета, по-своему смотрящие на свои обязанности хирургов души… все они нуждаются в чём-то. Но понимают ли они, что им нужно на самом деле?