Голос Незримого. Том 1 - страница 4
Холодно… Кутаюсь в белый пуховый платок…
Нет его… Нет. Согревал, но огня не дождался.
Красным устал быть… Ушел… Побледнев, оторвался.
Сердце тоскует. Шлет дальнему другу упрек…
Холодно… Кутаюсь в белый пуховый платок…
Сентябрь 1906
5. ЗОЛОТОЙ СБОР
1
Близко пора золотая
Сладостно-тяжкого сбора.
Ярким плодом зацветая,
Тучатся гряды простора.
Ядра кочнов зеленеют
В свекольной пурпурной крови,
Репы янтарные преют,
Грунт проалили моркови.
Дальше… Подсолнухи – звезды!
Золото, золото – дыни!
Маков чреватые гнезда
Полем уходят до сини.
Выше… Медовые тучи
Тминных и хмелевых гроздей,
Яблок прозрачный, пахучий,
Сени калиновой гвозди…
Пламенных красок потоки,
Долгие, синие тени,
Горько-сладимые соки,
Запах веселий и тлений, —
Ты это, осень хмельная,
Дольних возвестница сборов!..
Дуба плоды пожирая,
Чу, уже хрюкает боров!
Встало счастливое время.
Други, скорее к корзинам!
Вешнее малое семя
Ныне воздаст за труды нам!
3 февраля 1908
2
Буйные и злые, мы, как печенеги,
Пажитей осенних расхищали скопы —
Золотом пшеничным вьючили телеги,
В зеленях священных проминали тропы.
Мы на яровые трепетные травы
С меткими цепами дерзостно восстали.
В жажде разрушенья, правы и неправы,
Отдались безумью дольних вакханалий.
С грохотом триумфа возвращались в села
Полные добычи наши колесницы,
А в садах под ношей сладостно-тяжелой
Гнулись, улыбаясь, дети и девицы.
Я с ордой разгульной из глубин богатства
Емкою пригоршней черпала без меры.
Встала – ужаснулась делу святотатства,
Удалилась плача в буерак – пещеры…
Но земля терпела, но земля ютила
Хищников веселых шумные работы,
Неизбывным чревом нежно потаила
Их грядущим летам новые щедроты.
Стыд моей печали, гордой и немудрой,
Разве жатва – севу вешнему помеха?
Разве не обилен Свет, дарящий утро?
Разве плач мой чище и нужнее смеха?
5 февраля 1908
6. ГАРМОНИЯ
Настала ночь такая лунная,
Такая гордая,
Хрустальная.
Гляжу в нее бесстрашно-юная,
Любовно-твердая,
Печальная.
Охвачена зеленым холодом,
Сажусь под ветлами
На камень я.
Душа алкает вечным голодом,
Горями светлыми —
Ждет знаменья.
Вниз гляну – розы невозвратные:
Их осень верная
Не минула.
Вверх – тают земли златоскатные:
Их Длань Безмерная
Воскинула.
И Вечностью Веков объемлемы,
От нас отъятые —
Покоятся…
Но снова должно быть им землями!
Огнем объятые —
Откроются.
Благословлю той ночи бдение —
Им слово чаянья
Мне сказано:
– У неба нет с землей деления. —
И сеть отчаянья
Развязана.
25 августа 1907
7. ОСЕНЬ
В врата золотые
Вошла я печалясь.
То – кущи ль святые,
Где мы наслаждались?
Влекусь я рыдая
Под сенью заката,
Гирлянд расплетенных
И арок зажженных —
Развалин когда-то
Прекрасного Рая.
Крылатая осень —
Архангел смертельный,
Чей шлем златоносен, —
Угрозой метельной
За счастье карая,
Рукой пожелтелой
Свой меч воздымает,
Как страж изгоняет
Меня за пределы
Осеннего Рая.
Навеки лишусь ли
Я райской храмины?
Вот – порваны гусли
Златой паутины…
Вот – в страхе взлетая,
Кружат херувимы
В пурпурных одеждах
С слезами на веждах,
Всё мимо и мимо
Сожженного Рая…
Последние вздохи…
Последние взоры…
А дальние сохи
Подъемлют просторы…
Бегу, поминая
Немыми слезами
Блаженное лето,
Венки и обеты,
Что вились во Храме
Зеленого Рая.
Августа 1907
8. НЕБО
Три святые осенние ночи
Мы молились за миг равноденствий.
Облачили нас схимой туманы,
Оковал нас веригами холод.
На холме одиноком и росном
Золотились, как венчики, кудри —
То, подъявши главы свои к звездам,
Постигали мы вышние тайны.
– Друг, вот – Лира… Весы… Это – Дева…
Видишь, – серебра кос Береники. —
Похожие книги
Имя Любови Никитичны Столицы (1884–1934), поэтессы незаурядного дарования, выпало из отечественного литературного процесса после ее отъезда в эмиграцию. Лишь теперь собрание всех известных художественных произведений Столицы приходит к читателю.В первом томе представлены авторские книги стихотворений, в том числе неизданная книга «Лазоревый остров», стихотворения разных лет, не включенные в авторские книги, и неоднократно выходивший отдельным изд
Имя Любови Никитичны Столицы (1884–1934), поэтессы незаурядного дарования, выпало из отечественного литературного процесса после ее отъезда в эмиграцию. Лишь теперь собрание всех известных художественных произведений Столицы приходит к читателю.Во второй том вошли сказки в стихах, поэмы и драматические произведения.
Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1
Дмитрий Петрович Шестаков (1869–1937) при жизни был известен как филолог-классик, переводчик и критик, хотя его первые поэтические опыты одобрил А. А. Фет. В книге с возможной полнотой собрано его оригинальное поэтическое наследие, включая наиболее значительную часть – стихотворения 1925–1934 гг., опубликованные лишь через много десятилетий после смерти автора. В основу издания легли материалы из РГБ и РГАЛИ. Около 200 стихотворений печатаются вп
Как часто жизнь загоняет нас в угол. Как часто мы испытываем страдания и терпим лишения которых вполне можно было бы избежать. И как редко мы находим в себе силы, чтобы противостоять превратностям судьбы и добиваться поставленной цели. Почему такое происходит и как, наконец, стать полноправным хозяином своей судьбы?..Ответ на этот вопрос и пытается дать автор. Помимо обширного теоретического материала, в книгу включено множество практических реко
Это древний Лес, пропитанный глубинной символикой души. Получится ли у тех, кто оказался связан с ним, найти себя? Анфиса, лишённая возможности творить, Слава, сбежавший от Лесных, Ксения, стремящаяся построить Институт Чистого Сияния, Андрей и Елизавета, по-своему смотрящие на свои обязанности хирургов души… все они нуждаются в чём-то. Но понимают ли они, что им нужно на самом деле?