Особенность внутреннего критика в том, что он редко бывает справедливым. Он не разбирается в контекстах, не учитывает обстоятельства, не проявляет сострадания. Его задача – предостеречь, обезопасить, а значит, он стремится предотвратить любые ошибки и риски, даже если для этого нужно полностью обесценить человека. Взрослый человек может стремиться к самореализации, мечтать о новых проектах, желать выражать свои чувства, но внутренний критик встаёт на пути, внушая: «Ты недостаточно хорош», «Не позорься», «Никому это не нужно», «Ты провалишься». И в этот момент многие останавливаются, выбирая привычное чувство стыда и страха вместо риска и свободы.
Бессознательные сценарии, лежащие в основе внутреннего критика, часто связаны с так называемыми «родительскими предписаниями». Это не обязательно произнесённые вслух слова, иногда это могут быть намёки, интонации, взгляды. Например, если ребёнок рос в семье, где ошибки были недопустимы, где за малейшие промахи следовали наказания или холодное отчуждение, он усваивает установку, что любить его можно только за идеальность. Эта установка становится программой: «Если я ошибаюсь, значит, я плохой, и меня не будут любить». Взрослея, человек продолжает жить с этой программой, и внутренний критик берёт на себя роль надзирателя, который не даёт ни малейшего права на ошибку.
Иногда внутренний критик бывает особенно жестоким у тех, кто вырос в семьях с эмоционально холодными или непредсказуемыми родителями. Когда ребёнок не мог предсказать реакцию взрослого, он учился контролировать себя, чтобы снизить риск негативных последствий. Критик, в этом случае, становится инструментом выживания: «Если я заранее поругаю себя, то взрослый не сможет меня задеть сильнее». Такая стратегия кажется парадоксальной, но для ребёнка она выглядела как способ смягчить боль. И эта автоматическая стратегия остаётся с человеком на всю жизнь, превращаясь в устойчивый внутренний диалог.
Бывает и другой вариант формирования критика – когда родители сами были очень требовательными к себе и бессознательно транслировали это детям. В таких семьях культивировалась идея, что любовь нужно заслужить, что нужно быть «лучше всех», «никогда не расслабляться» и «всегда держать планку». Внутренний критик у детей из таких семей часто звучит как бесконечный марафон: «Этого недостаточно», «Можешь лучше», «Ты подведёшь всех». Внешне это может проявляться как перфекционизм, стремление к бесконечным достижениям, но за этой маской всегда стоит страх быть недостаточно хорошим, быть отвергнутым.
Интересно, что внутренний критик не ограничивается только голосом «надо» или «должен». Он может принимать разные формы. Иногда он звучит как сарказм: «Ну конечно, у тебя всё получится, как всегда». Иногда как агрессивное обвинение: «Ты просто ничтожество». Иногда как тихий, но стойкий шёпот сомнения: «А вдруг все узнают, какой ты на самом деле?» Все эти формы объединяет одна цель – удержать человека в зоне безопасности, ограничив его проявления и инициативу. Но эта «безопасность» – иллюзия, потому что на самом деле критик не защищает, а лишает свободы.
Чем более человек погружается в работу с собой, тем яснее он начинает видеть, что внутренний критик – это не личный враг, а защитный механизм, который когда-то спасал. Его грубость, жёсткость и даже жестокость – это отражение той среды, в которой он был сформирован. Но проблема в том, что став взрослым, человек всё ещё позволяет этому голосу управлять своими решениями, вместо того чтобы осознавать и перестраивать внутренние послания. В результате, многие так и живут под гнётом вечного недовольства собой, не позволяя себе расслабиться, радоваться или идти за своими желаниями.
