Полицейские схватили его, и он, опрокинув табуретку, заполошно забился в их руках.
– Имя, фамилия, место рождения и проживания, род занятий? – начал допрос Бирн.
– Господи, господи! – завывал смотритель, выдираясь из рук полицейских, как полоумный.
– Он помнит что-нибудь? – спросил Бреннон.
Ведьма покачала головой и поднялась:
– Скорее всего, ничего. Но ему и без воспоминаний есть от чего испугаться.
Комиссар огляделся: в тесной прихожей все было покрыто кровавыми отпечатками, начиная с двери и заканчивая корзиной с грязным бельем.
– Ну хватит, хватит. – Бирн, повернувшись к старику правым боком, похлопал его по плечу. – Никто вам не причинит вреда, если вы только сами себя не покалечите, коли будете так дергаться. Видите, полиция уже здесь, и вы под защитой.
– О боже мой, – просипел старик и безвольно обмяк. – Сколько крови… почему я весь в крови? Я умираю? Я ранен? Опять? Когда?
– Вы были ранены? Когда?
– В революцию, – еле ворочая языком, ответил смотритель. – В революцию, сынок… – и без сознания повис в руках полицейских.
– В департамент, сэр? – обернулся Бирн.
– Вези, – тяжело вздохнул комиссар. – Эти двое пусть везут, а ты осмотрись здесь. – Он поманил за собой ведьму и вышел. Кровавые следы тянулись по дороге к каморке смотрителя. Бреннон отправился назад к месту преступления. – Он ничего не вспомнит? – Комиссар без всякой надежды взглянул на ведьму. – Даже если ты с ним поработаешь?
– Не знаю, – неуверенно ответила Джен. – Гипноз – не самая сильная моя сторона.
– Со мной же справилась.
– Вы не ожидали подвоха. И потом, загипнотизировать – это одно, а вернуть память жертве гипноза – совсем другое.
– Это сделал твой сородич? – спросил Бреннон. – Узнаешь руку?
– Нет, – раздраженно огрызнулась ведьма. – Не сородич, говорила же!
– Уверена? Или покрываешь кого?
– Нет! Спросите у Лонгсдейла, если не верите!
– Ладно, не ершись, – примирительно сказал комиссар и сделал в памяти зарубку насчет Лонгсдейла. Ведьма обиженно нахохлилась. – Но если он не колдун, не человек, не нежить или нечисть – то что же это за холера?
– Не знаю, – процедила Джен, – но эта холера очень любит высоких стройных темноволосых девушек вроде вашей Маргарет. Так что я бы на вашем месте задумалась насчет ее приятеля-чародея. Пока не поздно.
* * *
В морге опять припахивало – все тем же незабываемым ароматом вываренных костей. Правда, на сей раз куда слабее, и, осмотревшись, Бреннон мигом понял – почему.
– Вы вконец охренели?! – рявкнул он.
Две головы – седая и черноволосая, склонившиеся над микроскопом, поднялись одновременно: наука в лице Кеннеди и магия, представленная Лонгсдейлом, заключили перемирие.
– Какого черта, – продолжал комиссар, все больше распаляясь, – вы отрезали голову?! Что мы покажем родне покойной на опознании? Труп со следами полицейского произвола?!
– Молодой человек, – строго сказал Кеннеди, – мы ищем для вас улики.
– Какие там могут быть улики?
Пес схватил комиссара за полу сюртука и потянул к чудо-прибору. Бреннон неохотно подошел.
– Видите? – Лонгсдейл освободил ему место. – Вот, смотрите сюда. Видите этот след на остатке нижней челюсти?
– Ну, вижу, – буркнул Натан, глядя в окуляр. – И что?
– Сравните с другими следами. Вот эти оставил камень. В кости даже застряли несколько каменных крошек.
– Хм-м-м, – отозвался комиссар уже без прежнего скептицизма. – Они разные.
– Именно! – торжествующе заключил Кеннеди. – След на нижней челюсти оставлен острым ножом типа скальпеля. Точнее определить я, увы, не смогу, но вот примерные образцы. – Он вручил Натану коробочку с набором хирургических скальпелей.
