– Вы знаете, что здесь было? – Редферн схватил ее за руку.
– До революции? Ну… вроде бы парк для аристократов. Теперь парк для народа, убивай хоть каждый день – никто не заметит.
– Нет! – нетерпеливо выкрикнул Энджел. – Нет! Раньше! Еще раньше!
– Не знаю, – растеряв весь сарказм, отозвалась Маргарет.
– Это Чертова плешь. – Глаза Редферна возбужденно загорелись. – В конце пятнадцатого века здесь был чумной барак. Люди умирали сотнями на этой самой земле! – Он топнул по дорожке и прошептал: – Расстояние до ратуши и собора; конечно, я помню…
– Вы хотите сказать, – вздрогнула Маргарет, – что мы сейчас стоим на общей могиле?
– Да! Город был гораздо меньше, к ратуше еще не пристроили два крыла, но собор построили уже тогда, видите главный шпиль? – Энджел указал пальцем для наглядности. – Даже когда прошло сто лет, нам все равно запрещали… Я помню… – прошептал он.
– Погодите, я запуталась. Какие сто лет? В смысле после чумных бараков прошло сто лет или… – Маргарет поперхнулась; до нее внезапно дошло, что значит его оговорка. – В каком это смысле – вы помните?! Как вы можете это помнить?!
Редферн все еще держал ее за руку, и девушка ощутила, как сильно он дернулся. Энджел воззрился на нее, словно ребенок, проболтавшийся о шалости, сморгнул и заявил:
– Я очень хорошо помню карты старого города.
Глаза Маргарет сузились. Энджел взбодрился и продолжил:
– Так вот, в конце пятнадцатого века тут был чумной барак, спустя сто лет – Чертова плешь, где никто не рисковал строиться, а в конце семнадцатого столетия некий слабоумный градоправитель разбил на этих землях парк. О чем нам это говорит?
– О том, что кто-то заврался.
– О том, что когда-то здесь умерло в муках так много людей, – не поддался на провокацию Энджел, – что грань между той и этой стороной истончилась. И возможно… возможно… – Он прикусил губу и зашептал: – Да нет! Не столько же времени… или он тоже пережил… но если так, то где тогда дыра?..
Маргарет осторожно нащупала на его запястье пульс. Вроде бился так же, как положено у человека, и рука была теплой, и он сам тоже… И дышал он так же жарко, как любой человек, – облачками пара в морозном воздухе. Энджел рассеянно смотрел на шпили и кресты, и Маргарет кольнула совесть. Ну, может, он действительно имел в виду старые карты?
– Это все совершенно несвязно, – наконец пробормотал Энджел почти расстроенно. – Он просто убивает девушек чужими руками и потом расправляется с убийцами. Но он не совершает никакого ритуала! И при чем тут чумные бараки, парк и…
– Подождите. – Маргарет нахмурилась. – То есть вы думаете, что это он убил тех троих в больнице? Но тогда должно быть еще два трупа – убийцы первой девушки и убийцы второй! Или как минимум один, если убийца тот же.
Редферн обернулся к ней.
– Действительно, – медленно сказал он; в его глазах Маргарет буквально видела лихорадочные метания мыслей. – Где еще трупы? Скажите вашему дяде, пусть поищет.
– Ладно, скажу. А вы?
– А я отвезу вас домой. Нам здесь больше нечего делать.
– А как же переулок, где на меня напали?
– Потом, – нахмурился Энджел. – Сначала мне нужно кое-что проверить.
