Встать удалось только на четвереньки. Левая рука не желала, не могла отпустить утробы породившего её металла. Или причина не в родственных связях проводов? Закачивается через это соединение в человеческую память Каина терабайты информации, накопившиеся в памяти звезды, нет, сразу всех звёзд: мифы, легенды, боги, человеческие судьбы, линии на ладонях, загадки чьих-то улыбок, факты из истории и науки сотен и сотен Домов…
Что-то Каин узнал и раньше, находясь в Расальхате. Старик столетиями слушал разговоры его обитателей и запоминал. Голоса Расальхата и теперь звучали в голове Каина, закаченные единой архивной папкой.
Наконец языки сотен и сотен народов зашумели на все голоса, повторяя одно и то же: Иди и смотри. Иди и смотри.
Иду смотреть. Где я? Вот только теперь понимаю – голоса звучат не во мне, а тут – рядом, за окном. Вокруг серая комната, стены и пол в пыли. Следы в этой серой массе от моих ступней через йоту зарастают горкой новой пыли. Не сделаю новый шаг – и словно не было меня здесь. Может, и я сам скоро обращусь в… в кого? Во что? Серый, пепельный, белый соляной столп? Особенно если оглядываться после каждого шага. Но вот рука, не скрывающая своё механическое происхождение, практически чистый манипулятор-прототип, словно кто-то впервые решил собрать что-то схожее с человеческой конечностью, вот эта рука сама дергает меня вперёд, сама же предварительно покинув ячейку подключения в полу. К окну тянет меня она. К окнам и двери в стене. Смотрю.
На улице вижу сад и в том саду толпу – на вид все люди. Темнокожие и золотокожие или с телами белыми, как мел, с синеватой кожей лиц, с узкими глазами и широкими глубоко посаженными очами – лю-ди. Или нет? Иллидийцы мира Вавилона. Твои последние отпрыски, Чиар?
…Не мои, человек…
Отвечаешь. Уже хорошо. Знать, не сон все вокруг.
– И кому я понадобился на самом деле? – а сам смотрю на людей за окном, рассматривая каждого, и пытаюсь понять, что они там делают. Толпа. Улица. Жду ответа. За окном уже не сад, а серый асфальт. Асфальт, залитый светом и тенями. Лица иллидийцев направлены к небу – они видят то, что не вижу я. Неужели?
Окно поддаётся пальцам – больше металлическим, нежели ещё кажущимся живыми – из мяса и будущей гнили. Происходит странное – от моего тела протягиваются провода, не стекло окна отворяет для меня мир снаружи, но я сам становлюсь частью стекла и вижу то, что оно не только отражает, но просто может отразить. Я в Сети. Программа открытого окна.
Перебираются один за другим файлы-отражения. Гуляющие люди, проезжающие машины, ночи и дни. Наконец файл с коротким названием «Сейчас»: сходящее с ума небо – переливается одновременно всеми возможными цветами и при этом пропускающее один-единственный белый свет, что и заливает землю под ногами людей. И очень далеко – за пределами Вавилона, отбрасывая через космическую пустоту свои тени на атмосферу планеты, тёмные исполины начинают свой путь к тем планетам-мирам, что очень давно ведут свой круговой путь с центром в виде акоритовой звезды – Чиар.
…Сейчас…
…Помоги…
Значит, сейчас помощь нужна именно тебе, звезда. И не ты меня прощала. Так, случайно перехватила душу в общем потоке перерождений. Или не случайно? Вон сколько помощников для тебя в толпе, что я могу сделать?
…Помоги…
Я был орудием Творца. Я первое звено в цепи, кованой для удержания и уничтожения. Хотя теперь могу сказать – возвращения всего в изначальное состояние. В руки Творца. Я первое звено цепи, что не даёт разбежаться всему и стать всему
