Читать онлайн Уильям Паундстоун - Голова как решето. Зачем включать мозги в эпоху гаджетов и Google

William Poundstone

Head In The Cloud. Why knowing things still matters when facts are so easy to look up

Азбука Бизнес®

Посвящается Кэти с благодарностью за все хорошие времена

Единственное, чему меня научили в школе и от чего в дальнейшем был хоть какой-то прок: если на карандаше послюнявить резинку, то можно стирать и чернила[1].
Дороти Паркер

Чем больше ложь, тем скорее в нее поверят.
Высказывание, которое приписывают министру пропаганды гитлеровской Германии Йозефу Геббельсу до того часто, что 14 % американцев верят, будто Геббельс так и сказал[2]

Введение. Факты устарели

На очередной вечеринке кинодеятелей в Малибу группа гостей взялась за обычное в Голливуде развлечение – критиковать чей-нибудь фильм. Вспомнили кассовый провал дорогостоящего псевдовикторианского «Гамлета» Кеннета Браны. Высокооплачиваемым звездам – начиная с Дерека Джекоби и Джуди Денч и заканчивая Робином Уильямсом и Билли Кристаллом – поручили неподходящие роли. Но даже этим не объяснить, почему премьерный показ, состоявшийся в выходные, собрал всего 90 тысяч долларов.

– Может быть, – пошутил кто-то, – виноват тот, кто написал сценарий?

– А кто же его написал? – заинтересовалась руководитель студии.

– Да я про Шекспира…

Руководитель студии все равно не поняла. Пришлось ей объяснить, что Шекспир – это Уильям Шекспир. Не какой-то современный сценарист, а величайший английский драматург, живший несколько веков назад.

Конечно, выпускница Южно-Калифорнийского университета, с отличием окончившая юридический факультет, о Шекспире кое-что слышала. А вот того, что фильм «Гамлет» снят по одной из шекспировских пьес, она и не знала.

В Лос-Анджелесе, где я живу, подобные истории – обычное дело. Эрудиция и невежество в кинематографической среде всегда шагали рука об руку. Взять хотя бы «Поклонника», триллер 2015 г. Там есть эпизод, в котором героиня Дженнифер Лопес получает от сексуально озабоченного соседа первое издание Илиады.

– Оно стоит целое состояние! – восклицает она, не решаясь принять подарок.

– Всего доллар на распродаже, – отвечает подросток.

Илиаду Гомер написал за две с лишним тысячи лет до возникновения книгопечатания. Ролик про «первое издание» стал очень популярен среди более литературно образованных пользователей интернета. Вот что они писали в Twitter:

«Есть у меня первое издание Торы, как-нибудь покажу[3]. Вытащил из мусорного бака», «Машину времени и комнату, где Гомер прикован цепью к письменному столу, – этого нам точно никогда не покажут», «Вот те раз! Западная цивилизация попала впросак».

На просьбу эту оплошность объяснить киносценарист Барбара Карри ответила, что про первое издание Илиады она «в своем варианте сценария ничего не писала»[4].

Впрочем, библиофилы действительно говорят о «первом издании Илиады и Одиссеи». Текст на греческом языке отпечатали во Флоренции в 1488 г. Аукционная фирма Sotheby’s недавно продала один такой экземпляр за 25 тысяч фунтов[5], что действительно можно расценить как целое состояние. И он ничуть не похож на книгу из фильма, с английским текстом и безупречным золотым обрезом. Насмешки в интернете появились совсем не без причины: одно лишь упоминание о первом издании гомеровской Илиады собьет с толку любого образованного зрителя. Могли бы просто взять первое издание «Завтрака у Тиффани», «Бесконечной шутки» или другого современного романа, которые и правда можно купить на домашней распродаже. Создатели фильма либо решили, что никто из зрителей «Поклонника» странности не заметит, либо не заметили ее сами. Дженнифер Лопес в этом фильме играет роль учительницы английской литературы.

В 2011 г. выходит «Ранго» – мультфильм про хамелеона, который становится шерифом в одном из городов Дикого Запада, населенном обаятельными существами, нарисованными на компьютере. О том, как возник замысел, режиссер Гор Вербински рассказывает так: «Мы лишь перебирали разные варианты. А что, если анимационный вестерн с обитателями пустыни?.. Это, в общем, и стало точкой отсчета. Дальше нужен герой – чужак в классическом смысле. А раз пустыня, то почему бы не водное животное? А если водное, то почему бы не хамелеон?»[6]

В яблочко! Героем стал хамелеон. Вот разве что хамелеоны в воде не живут. Они – ящерицы и обитают в лесах, саваннах и пустынях Африки. Хамелеон в пустыне – это никак не рыба, вытащенная из воды.

Выходит, что Вербински, преуспевающий режиссер суперпопулярного цикла «Пираты Карибского моря», этого факта просто не знал. И ни на одной презентации кинопроекта никто ему не сказал: «Знаешь, Гор, с чужаком идея-то блестящая, но хамелеон, видишь ли, в воде не живет…»

Не все ли равно? Это только мультфильм. К тому же хамелеоны не говорят, зато Ранго разговаривает. Смотреть в кино, как животные разговаривают, интересно как раз потому, что все знают: животные не говорят. Назвать же хамелеона водным животным – значит сделать обыкновенный ляп, отклониться от действительности, не добавив ни художественности, ни зрелищности. Вербински достиг вершины в одной из самых высококонкурентных профессий нашего времени. Так что допущенный им промах свидетельствует не о том, что он мало знает, а о том, что он принадлежит к культуре, в которой на факты обращают мало внимания. И это культура не Голливуда, а современной Америки.

Часть 1. Эффект Даннинга – Крюгера

1. «Ведь я же намазался соком»

Упустить приземистого и пухлого грабителя было просто невозможно. 19 апреля 1995 г. он среди бела дня совершил налет на два питтсбургских банка. На видеозаписи с камер слежения четко видно и его лицо – он был без маски, – и как он наставил пистолет на кассира. Полиция распорядилась, чтобы видеозапись показали в местных 11-часовых новостях. Через несколько минут в участок поступил звонок, а около полудня полицейские стояли на пороге дома в Мак-Киспорте и стучали в дверь. Подозреваемым оказался Макартур Уилер. Как его вычислили, он не понимал. «Ведь я же намазался соком»[7], – повторял он.

В участке Уилер объяснил, что натер лицо лимонным соком, чтобы оно стало для камер невидимым. Полицейские пришли к заключению, что дело не в галлюцинациях или наркотиках – этот человек всего-навсего глубоко заблуждается.

Уилер знал, что лимонный сок используют как невидимые чернила. Он рассудил, что с помощью лимонного сока можно сделать невидимым для камер также и лицо. Перед ограблением он это проверил, намазав лицо соком и щелкнув себя на поляроид. Лица на фотографии не оказалось! (С этим детективы так и не разобрались. Скорее всего, Уилер в фотографии понимал не больше, чем в банковских налетах.) В его плане, как заверил Уилер, был лишь один недостаток. Лимонный сок так сильно щипал глаза, что он почти ничего не видел.

Уилера отправили в тюрьму и записали в число самых непутевых в мире преступников. История, попавшая в 1996 г. на страницы «Всемирного альманаха», оказалась до того захватывающей, что привлекла внимание Дэвида Даннинга, профессора психологии из Корнеллского университета. В этой печальной повести о недалеком человеке он усмотрел некоторую закономерность. Чем меньше мы знаем и умеем, тем больше не подозреваем о своем невежестве. В дальнейшем это наблюдение стало известно как эффект Даннинга – Крюгера.

Профессор Даннинг и аспирант Джастин Крюгер решили провести серию тестов, чтобы проверить свою догадку. Они предложили студентам задания на проверку грамматики, логики и чувства юмора. Затем попросили каждого оценить свои собственные результаты, а также насколько они хороши по сравнению с результатами остальных (в процентах). Оказалось, что студенты с низкими показателями имеют на свой счет несоразмерно высокое мнение. Даннинг этого ожидал, но не в таких масштабах. «Ничего себе!»[8] – воскликнул он, увидев результаты. Те, кто выполнил меньше всего заданий, посчитали, что превосходят своими знаниями двоих студентов из каждых трех.

Студенты, выполнившие больше заданий, оценили свои способности, казалось бы, более объективно. Но те, кто справился лучше всех (готовы это услышать?), свои знания относительно остальных несколько недооценили.

Исследователи заметили: чтобы оценить, насколько ты выполнил задание по грамматике, нужно грамматику знать. Другого способа нет. Те, кому не хватает знаний, также неспособны оценить, насколько их не хватает.

Каждый думает, что знает, что́ смешно, а что нет. Тест на чувство юмора состоял из двух пунктов:

1. Вопрос: Что ростом с человека, но ничего не весит? Ответ: Его тень.

2. Если ребенок спросит, откуда берется дождик, скажите ему: «Это Боженька плачет». А станет допытываться почему, ответьте: «Ну, наверное, ты что-то сделал не так».

В задании предлагалось выбрать самую смешную шутку из двух. У Даннинга и Крюгера на руках были результаты опроса, проведенного среди профессиональных юмористов. Полученный от них средний результат считался единственно верным. Комики отметили первую шутку как совершенно не смешную, тогда как вторую (написал ее Джек Хэнди, участник телепередачи «Субботним вечером в прямом эфире») сочли чрезвычайно смешной. Некоторым выбор дался с трудом, но в своих способностях определять смешное никто не сомневался.

В дальнейшем сфера исследования вышла за пределы университета. Даннинг и Крюгер провели еще один эксперимент среди любителей пострелять по тарелочкам на природе и по мишеням в тире[9]. Добровольцы ответили на 10 вопросов по технике безопасности стрельбы и стрелковым навыкам – сокращенный вариант тестового задания, позаимствованного у Национальной стрелковой ассоциации. И снова владельцы оружия, которые в технике безопасности не понимали почти ничего, поставили своим знаниям сильно завышенную оценку.

У этого правила, как и у многих других, есть исключения. «За примером далеко ходить не надо, – пишут Даннинг и Крюгер, – чтобы отыскать людей, обладающих поразительно глубокими познаниями, допустим в тактике и стратегии баскетбола, но даже под угрозой смерти не способных забросить мяч в корзину (речь идет о тренерах)»[10]. Но тренеры, конечно, осознают пределы своих физических возможностей. Равно как и «многие люди без колебаний признают себя неспособными перевести пословицы со словенского языка, собрать восьмицилиндровый V-образный двигатель или диагностировать острый рассеянный энцефаломиелит».

Для срабатывания эффекта Даннинга – Крюгера человеку необходимы зачаточные знания и опыт в той области, в которой он толком не разбирается (при этом о своем незнании он не догадывается). К примеру, эффект действует среди водителей: плохой шофер обычно считает себя хорошим шофером. Не действует он на того, кто никогда не садился за руль.

С тех пор как в 1999 г. Даннинг и Крюгер впервые опубликовали научную статью «В незнании и неведении: как трудности в осознании собственной некомпетентности ведут к завышенной самооценке»[11], названный в их честь эффект превратился в стереотип. Он задел понятную каждому струну: по выражению Даннинга, «кому ж не встречался самоуверенный болван»[12]. В 2000 г. ученым была присуждена шуточная Шнобелевская премия. На YouTube есть популярный видеоролик

Вперед