– Что мы будем делать, Макс? – спросил Хассан, и в его голосе слышалось желание действовать. – С тем, что наш отец полностью игнорирует мистера Портера? Как бы нам их помирить так, чтобы мы смогли жить одной большой семьей? Я бы очень хотел, чтобы мы все собирались за обедом за большим столом, болтали и смеялись вместе.
– Понятия не имею. Мы ничего не можем сделать, уж поверь мне. Когда папа настраивает себя против кого-то, его очень трудно заставить изменить мнение.
Хасс кивнул:
– Это как в моей стране, когда враждуют две семьи.
Тогда есть единственный способ заставить их помириться.
– И какой же?
– Когда приходят чужаки.
– Не понимаю.
Он начал терпеливо объяснять мне:
– Ну случается так, что много лет, а иногда и веков две семьи находятся в… Как вы называете, когда сосед все время сражается с соседом?
– Вражда?
– Ну да, кровная вражда. Затем появляется кто-то чужой, иногда из другого района, а иногда и из другой страны. Из-за него возникают проблемы, например он захватывает чужую землю или оскорбляет чью-то сестру. Тогда эти две семьи встречаются, закатывают пир и соглашаются объединиться для того, чтобы бороться с чужаком. Изгнать чужого – это для них единственный путь возобновить отношения.
– Но у нас нет никаких чужаков. Сюда никто не приплывет, – возразил я. – Не можем же мы их выдумать?
– Может, пираты приплывут?
Лучик света пробился через густые кроны тропического леса.
– Ну да, – согласился я, поразмыслив об этом. – Морские рейдеры.
Хасс таинственно улыбнулся:
– Мы можем сказать, что видели их.
Я был просто в шоке:
– Ты имеешь в виду соврать? Папе?
– И мистеру Портеру. – Хассан смотрел на меня невинными глазами. – Но это же для благого дела!
У меня закружилась голова, и я почувствовал, что весь вспотел. Не то чтобы я никогда раньше не врал. Покажите мне какого-нибудь ребенка, который говорит, что никогда этого не делал, и я покажу вам самого большого лжеца на свете. Но придумать целую историю? Это несколько отличается от того, чтобы просто сказать «да», когда кто-нибудь спрашивает тебя: «Ты съел все овощи?» Это уже значит сочинить ложь, от начала и до конца, а это уже совсем другое. Если нас поймают… ну, лучше об этом и не думать. Папа конечно же во всем обвинит меня. Он всегда так делает, даже когда Хассан виноват.
– Послушай, – сказал я, – если мы попадемся, ты обещаешь сказать, что это была твоя идея?
– Хорошо, – неуверенно ответил Хасс. – А что мы будем говорить?
И когда было решено, кто берет на себя ответственность за эту затею, я был полностью за воплощение этой идеи. Я даже почувствовал нарастающее возбуждение, когда начал придумывать, как все будет.
– Мы скажем, что были на пустынном конце.
Так мы называли восточную оконечность острова.
Остров по форме напоминал полумесяц. Деревня и лучшие участки для причаливания находились на западной оконечности. Восточные пляжи были пустынны и покрыты вынесенными на берег обломками и мусором.
– Мы скажем, что мы смотрели на море и увидели эту джонку. Она не приближалась к острову, а шла куда-то за горизонт, как будто собиралась кого-то атаковать.
– Звучит очень правдоподобно, Макс. Ты, наверное, хорошо умеешь врать.
Это меня разозлило.
– Не особенно. Просто у меня богатое воображение.
– Ну ладно, значит, это мы расскажем отцу.
И мы рассказали.
– Пираты? – Он отнесся к нашему рассказу скептически. – Откуда вы знаете?
– Мистер Портер говорил, что в этом районе были замечены пираты.
