– Надо было тебе взять еще хотя бы пять бочонков пороха, – сказал Джиму Зама, наполняя пороховницы. – Если нам встретятся враждебные племена, когда мы будем охотиться, этого хватит ненадолго.
– Я бы прихватил еще пятьдесят бочонков, если бы нашел еще двадцать мулов, чтобы тащить их, – язвительно откликнулся Джим.
Затем он через всю хижину громко окликнул Луизу, которая ползала на коленях над расстеленной на полу тканью. Луиза с помощью уголька размечала ткань, прежде чем разрезать ее.
– Луиза, ты умеешь заряжать мушкет и стрелять?
Она смущенно покачала головой.
– Тогда придется тебя научить. – Он показал на ткань. – Что это ты сооружаешь?
– Юбку.
– Пара крепких штанов стала бы полезнее, и ткани ушло бы меньше.
Щеки девушки порозовели.
– Женщины не носят мужские штаны.
– Если они собираются ехать верхом, идти и бежать, как предстоит тебе, им следовало бы их носить. – Джим кивком показал на ее босые ноги. – Зама соорудит для тебя пару сапог из шкуры антилопы, чтобы носить с брюками.
Луиза выкроила штанины очень широкими, и это сделало ее еще больше похожей на мальчишку. Длинное прямое платье заключенной, истрепавшееся понизу, она укоротила, превратив в рубашку, прикрывавшую бедра. И подпоясалась ремнем из сыромятной кожи, который быстро изготовил для нее Зама. Луиза узнала, что Зама отличный парусный мастер и умеет работать с кожей. Сшитые им сапоги прекрасно легли на ее ноги. Они доходили до середины голеней, и Зама повернул их мехом наружу, что придавало им франтоватый вид и подчеркивало длину ног Луизы. И наконец девушка сшила для себя полотняный чепчик, чтобы спрятать волосы и уберечься от солнца.
На следующее утро Джим свистом подозвал Друмфайра. Тот примчался с берега ручья, где щипал молодую весеннюю траву. И как обычно, выражая свои нежные чувства, сделал вид, что готов сбить хозяина с ног. Джим ответил ему несколькими не менее нежными хлопками по холке, надевая уздечку.
В дверях хижины показалась Луиза:
– Куда ты собрался?
– Очистить след, – ответил он.
– Что это значит?
– Я должен вернуться той же дорогой, какой мы пришли сюда, и убедиться, что за нами никто не следовал, – пояснил Джим.
– Мне бы хотелось поехать с тобой, просто для прогулки. – Луиза посмотрела на Верную. – Мы с лошадью уже отдохнули.
– Седлай! – предложил Джим.
Луиза спрятала за поясом большой кусок маисовой лепешки, но Верная учуяла его, как только наездница вышла из дверей. Кобыла тут же подбежала к девушке и, пока Луиза надевала на нее седло, жевала лепешку. Джим наблюдал, как девушка затягивает подпругу. Она двигалась очень легко в своих новых бриджах.
– Наверное, это самая счастливая лошадка во всей Африке, – заметил Джим, – она ведь сменила полковника на тебя. Вместо слона – ежик!
Друмфайра Джим уже оседлал; он сунул в петлю у седла мушкет, повесил через плечо рожок с порохом и вскочил на спину жеребца.
– Поезжай вперед, – велел он Луизе.
– Так же, как мы приехали? – спросила она.
И, не дожидаясь ответа, начала подниматься по склону. Луиза легко держала поводья, сидела на лошади свободно, естественно. Кобыла словно и не замечала ее веса и неслась вверх по крутому склону.
Джим, наблюдая за ними, одобрял стиль девушки. Даже если она привыкла к дамскому боковому седлу, ей удалось легко приспособиться к езде верхом. Джим помнил, как девушка выдержала долгий ночной побег, и удивлялся, как быстро она восстановила силы. Он видел, что она не отстанет от него ни при каких обстоятельствах.
