– Нужно лапу у якоря отрезать.
– Лапу, у якоря? Кто такое тебе выдал?
– Боцман.
– Ну дает твой боцман! Ну, что ж, боцман он умный, он все знает. Пойдем глянем.
Подошли к якорю. Сварщики глянули на якорь, Сашка показал им лапу, которую нужно отделить от якоря.
– Знаешь, парень, тут дело пахнет не меньше, чем на две бутылки. Газ нужно тратить, мастер может нас засечь, скандал может быть. А если две бутылки, то мы бригадира в долю возьмем и все будет тихо.
У Сашки было немного денег, он прикинул, что на две бутылки хватит.
– Давайте я вам денег на две бутылки дам, а то я спешу. Если в магазин пойду, то опоздаю.
Сварщики помялись, но потом согласились. Сашка дал им денег на две бутылки водки. Они подтянули шланги к якорю. Зашипела газосварка и через минут пятнадцать лапа отвалилась от якоря. Сварщики собрались и ушли. Радостный Сашка побежал искать боцмана. Нашел он его на корме.
– Михалыч, все, готово!
– Что готово? – ухмыльнулся боцман, подмигивая матросам, которые были в курсе дела.
– Отрезал лапу у якоря.
– Как отрезал?
– Насовсем.
– Что ты несешь, пацан?
– Можете посмотреть.
Боцман с плохим предчувствием двинулся на бак, откуда якорь был хорошо виден. За ним пошла вся боцманская команда, ухмыляясь и пуская шуточки. Когда боцман глянул на якорь, то все понял. Громоподобный хохот матросов подействовал на боцмана, как удар молота.
– Пацан! – задыхался боцман – Убью!!! Скормлю рыбам на наживку. Да я тебя…
И он двинулся на Сашку своей плотной фигурой, сжимая пудовые кулаки.
– Михалыч, вы же сами сказали, чтобы отрезал. И пилку по металлу мне дали.
– Беги, пацан, а то он тебя прибьет. – кричали, хохоча, матросы.
Сашка рванул от боцмана, скатился по трапу на берег. И остановился, не зная, что делать и не понимая, что с боцманом.
– Мальчишка, сволочь, без ножа зарезал!!!
Боцман сел прямо на кнехт, что по морским традициям является очень дурным тоном. Схватился за голову, посидел, качаясь всем телом. Затем достал из внутреннего кармана недопитую бутыль с водкой, залпом всю водку выпил.
– Г-г-гад! Это ж надо придумать! Он лапу сваркой отхватил. Поймаю, придушу, как цыпленка.
Матросы начали наезжать на боцмана.
– Михалыч, ты сам виноват, это ты придумал. А малец сообразительный попался. Ты на него сердца не держи.
Подошел старпом.
– Что за митинг? Почему не работаете.
Боцман молча показал за борт. Старпом подошел к борту, глянул и у него отвисла челюсть.
– Что? Кто… кто это сделал? Да я всех вас в тюрьму пересажаю! Кто это умудрился? Заводские? А зачем? Да они что, с ума сошли?
– Владимир Степаныч, мой грех, это моя вина… – выдавил из себя боцман.
И рассказал старпому про свою шутку.
– Михалыч, да ты знаешь, сколько этот якорь стоит? Нам с тобой за всю жизнь не расквитаться, даже если мы с тобой сгнием в морях. И что делать? Пошли к капитану.
Капитан сидел в кабинете своей каюты и перелистывал какие-то бумаги.
– Разрешите, Иваныч?
– Заходите. С чем пожаловали?
Старпом и боцман стояли и мялись у двери.
– Да вы проходите, садитесь на диван.
Прошли, сели. Молчат.
– Да вы что сегодня, в молчанку со мной пришли играть? – начал сердиться капитан.
– Давай, рассказывай. – старпом ткнул боцмана в бок.
Боцман еще немного помялся и выдал.
– Иваныч, лапу у якоря отрезали…
– Что ты мелишь? Как отрезали? Да и кому это нужно было.
– Понимаете, решил я подшутить над практикантом. Он у меня отпрашивался, а я дал ему пилку по металлу и сказал, что вот как отпилишь лапу у якоря, так свободен. А он, гад, сварщиков заводских привел, те и отрезали газом лапу.
