– После выздоровления художника работа над картиной будет продолжена… – начал следователь издалека.
– Ты мне ещё расскажи, что после весны лето наступит, – бесцеремонно перебил Васнецова Репин. – Что будешь делать с готовым полотном?
– Готовое полотно будет обнаружено в специально подготовленном тайнике нашим агентом…
– Что за тайник? Его местоположение, условия обнаружения? – торопил генерал.
– Тайник на лестничной площадке одного из домов. Обнаружит дворник при уборке лестницы и принесёт в Прокуратуру, то есть нам.
– Ну, и что в таком случае должны сделать мы? – Репин смотрел на Васнецова, как учитель на глупого ученика.
– Мы? – смутился Васнецов. – Вернуть картину государству…
– Мы, – с нажимом произнёс генерал, – должны вернуть картину в тайник, объяснить дворнику, что тот ничего не находил, и организовать у тайника засаду. А потом задержать того, кто за этой картиной придёт. Ты следователь или хрен в сметане?
– Так точно – следователь, – пробормотал растерянный Васнецов. – Но если дворник сразу, как бы случайно, привлечёт внимание прессы…
– То нас, – резко оборвал его генерал, – и неслучайно, а вполне закономерно привлекут там, – он указал пальцем на потолок, – по самое некуда! Вместо того, чтобы брать преступника с поличным, мы обрубаем концы! Как бомжи, находим в мусорном ведре национальное достояние, и, как мальчишки, бежим хвастать об этом газетчикам!
– Согласно плану операции, хвастать будет дворник… – попытался оправдаться Васнецов.
– А е…ть будут нас! – хлопнул ладонью по столу Репин. – Какого-то дворника с метлой обезвредить не сумели! Преступника, который сам шёл в руки, взять не смогли! Хороши сыщики!
– Виноват, товарищ генерал! – не поднимая головы, молвил Васнецов. – Разрешите доработать?
– Не доработать, а разработать всё заново, с реальным обвиняемым, – продолжал отчитывать Васнецова генерал. – И не разрешаю, а приказываю.
– Может, кому из уголовников подкинуть? – робко поднял глаза следователь.
– Уголовников… – презрительно скривился Репин. – Мелко мыслишь, Михаил Викторович. Опытный важняк, а рассуждаешь как зелёный курсант! Твоему уголовнику опять же цепочка сообщников понадобится: для кого украл, кому передать должен, а тот посредник на кого работает – тоже выяснить надо…
– На заграницу посредник работает! – воскликнул Васнецов. – А за кордоном преступника достать – это уже не нашего ведомства проблемы.
– Хочешь придать делу международный размах? – прищурился генерал. – Дельное соображение. Только давай без помощи сограждан обойдёмся… Поручим, так сказать, всё иностранцам.
– Изымаем картину у гражданина другой страны… – тут же уловил его мысль Васнецов. – Но это не вор, а … – продолжил фантазировать следователь. – Хищение совершил сотрудник музея… который умер при загадочных обстоятельствах!
– К чёрту загадочные обстоятельства! – гаркнул Репин. – Умер и всё! Своей смертью, в своей постели. Поинтересуйся, кто там из ныне покойных работников был на плохом счёту и уволился в связи с утратой служебного доверия, или как там у них это называется? Мёртвые сраму не имут, а государству – польза.
«Польза от подделанной картины государству, конечно, сомнительная», – подумал Васнецов, а вслух сказал:
– Неплохо бы шпиона какого-нибудь найти…
– Какого ещё шпиона? – насторожился Репин.
– Контрразведка задерживает иностранного шпиона, а он, кроме госсекретов, ещё и бесценное художественное полотно при-ты-рил… – последнее слово Михаил Викторович проговорил в замедленном темпе. Причиной тому стали изменения в лице генерала.
