Выглядел шеф гораздо хуже, чем обычно. Болезнь превратила некогда крепкого и физически одаренного мужчину в подобие египетской мумии. Только глаза горели прежним огнём. В свободной от сигары руке шеф держал пузырек с капсулами без маркировки. Пузырек перебирал пальцами и желтого цвета капсулы бились о его края, как в стиральном барабане.
Что это за капсулы, Син прекрасно знал – новейшие разработки катализаторов на основе палладия, упростившие технологию создания лекарств для борьбы с раком.
– Помнишь мой доклад про катализаторы, Син? – спросил шеф.
Син до сих пор не мог привыкнуть, что губы шефа не шевелятся, но при этом слышны слова.
– Стабильность металлокомплексных катализаторов за счет применения палладия повышена в сто раз, – отчеканил Син, не поднимая головы. – Увеличено время работы катализаторов, в течение которого сохраняются каталитические свойства, отсутствуют разложение.
Строки доклада Син выучил назубок, и по несколько часов повторял стоя у зеркала. Шеф требовал максимальной компетентности и ненавидел, когда собеседнику требуется время на ответ. Если не можешь ответить сразу – значит не думал о проблеме.
Снова повисла душная тишина. Син был уверен, что процитировал доклад один в один и шефу точно понравится. Но что-то пошло не так.
Клац!
Пузырек разлетелся о паркет. Капсулы брызнули в сторону, а одна из них прикатилась к носку начищенного туфля Сина. Побагровевший шеф вскочил с кресла и с перекошенным от ярости лицом смел со стола ворох документов, пепельницу и бронзовую статуэтку древнего императора.
– Хочешь замедлить стабильность катализаторов?!
– Никак нет… простите, извините, обязуюсь все исправить!
Син задрожал всем телом, крупной дрожью. Замедлять скорость катализаторов он не собирался. В анализах шефа появилась первая положительная динамика за последние много лет. Стало это возможно палладию, канал которого был налажен через корпорацию «Цяи групп». Был. До последнего времени. А потом пришли фанатики, как Син пренебрежительно называл материковых коммунистов. Потому злость шефа была понятна, срыв поставок означал перечеркивание успехов ремиссии.
– Убирайся идиот! Вон! – процедил голос из динамика.
Нет, не было ни изменения тональности, ни тембра. Но Син видел, что шеф в ярости. У Сина зашевелились волосы на макушке… куда больше, чем криков, унижений и даже физических истязаний, он боялся увольнения.
Сину было хорошо за пятьдесят, но следующие двадцать лет своей жизни он обязался выплачивать ипотеку, за которую платил уже тридцать лет. И потеря работы приведет к просрочке платежа и грозит тем, что Син откажется на улице.
Позволить себе этого он не мог и был готов выполнять любые поручения шефа. И если тот скажет ему стоять на голове или ходить на руках, Син выполнит приказ не задумываясь.
– Приказывайте, что делать, – сквозь подкативший к горлу ком, выдавил Син.
Шеф сполз на кресло бесформенной массой, голова упала на плечо. И следующие слова, как показалось, звучали более миролюбиво, отчего у Сина приятно защекотало внизу живота.
– Он нам должен. Заставь его завершить сделку.
– А если откажется? – робко спросил Син.
Шеф не ответил, но тотчас пожалел о вопросе. Что делать с теми, кто не нравился шефу, Син хорошо знал.
– Слушаюсь господин – кланяясь, он вышел из кабинета, закрывая за собой тяжелую дубовую дверь, испещренную иероглифами.
Помощник Кан ожидал в конце коридора на скамье, но даже он не заметил, как резко изменилось лицо Сина, став вмиг жестоким и холодным. А опущенные плечи расправились.
