Гора Миров - страница 3

Проснулся Василий от безмерного желания выпить озеро и от безумной головной боли. Приложил холодный камень ко лбу, стало немного легче, смог встать, осмотрелся. «Не понял! – сказал он сам себе. – А где барак?»

Перед ним простиралось огромное поле, и где-то вдалеке виднелось какое-то строение. «Ну всё, наверное, упал, потом встал и куролесил всю ночь, а под утро заснул, алкаш проклятый». Да, до барака было далеко, а Васе было очень плохо, но делать было нечего, и он собрался с духом и пошёл. Он шёл и грел себя мыслью, что у мужиков, наверное, что-нибудь осталось и они не дадут помереть с похмелья. Вася шёл долго, порядка полутора часов, силы потихоньку покидали его, но он держался. Но вот наконец-то заветный барак, Вася подошёл ко входу.

– Не понял! – раздался его возглас.

На вывеске над входом была надпись «Трактир». Терёхин разозлился, поняв, что пошёл не в ту сторону, он даже и не удосужился посмотреть назад, когда встал.

Но тут настроение Васи резко поднялось: до него дошло, что здесь он наконец-то утолит свою жажду и приведёт себя в порядок рюмочкой пшеничной – хорошо, что деньги с собой есть. Переступив порог этого странного заведения, аспирант сразу понял: что-то здесь не так. В углу предбанника лежали какие-то железки, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся оружием. Василий был поражён, что в деревне ещё в ходу такие вещи – и куда только смотрит милиция: это же всё острое, этим же можно пораниться. Вот так, в задумчивости, он прошёл в зал. Вид людей, собравшихся в зале, поражал не меньше. Казалось, Вася попал в прошлое: «Ну и глушь! – сказал сам себе Василий. – Бывает же такое!»

Ну ладно, это всё лирика, а здоровье одно, и поправить его необходимо. Он приблизился к стойке и осипшим голосом потребовал водки, которую сразу и получил, а ещё прихватил пару кружек пива и воблу. С этим богатством он отошёл к свободному столику, удобно устроился за ним и начал лечиться. После того как ему стало легче, он с интересом принялся наблюдать за окружающими, которые в свою очередь наблюдали за ним. Его внимание привлёк одинокий старик в тёмных одеждах, как ни странно, он был брит, в то время как все лица мужского пола вокруг были с огромными, густыми бородищами. На ногах старика были тёмные мягкие тапочки, а в руках он держал кружку с молоком. Рядом на столе лежали кусок хлеба и плошка с каким-то салатом. У стены стоял его посох оригинальной работы. «И всё же как-то всё здесь не так», – подумал Вася. И страх куда-то пропал. Просто надоело бояться, и он куда-то пропал, в смысле страх, его просто не стало. «Да, странно».

Он подозвал официанта, чтобы расплатиться, официант принёс счёт. Терёхин заглянул туда и сначала не понял, потом взглянул ещё раз, убедился, что ему не мерещится. Из бумажки следовало, что он должен всего один рубль. Написано «рубль» – значит, надо платить рубль, он его и положил, подошёл официант, забрал счёт и отнёс хозяину, тот посмотрел, что ему принесли, попробовал на зуб и разразился таким трёхэтажным матом, что уши завяли. Вася, ничего не понимая, смотрел, как к нему приближаются хозяин и официант с явным намерением набить морду. Он вскочил, грудью встречая опасность, от первого удара каким-то чудом увернулся, попутно крикнув, что творится бесчинство и он не понимает, за что его бьют. Хозяин, нанося ещё один удар, начал объяснять, что его деньга какая-то не такая, наверное фальшивая, что таких он отродясь не видел и что если он не фальшивомонетчик, то шпион точно, поэтому гасить его надо по-любому, но оплату с него следует взять всё равно – хотя бы одеждой или ценными вещами, то есть начистить рожу, обобрать до нитки и выбросить на улицу! Аспиранта так это всё взбесило, что он, увернувшись от ещё одного удара, подскочил к хозяину забегаловки и что было сил дал ему в нос. Ответного удара дожидаться он не стал и рванул на выход. Сзади раздались вопли, послышался жуткий грохот, и Вася понял: за ним рванули все! Качествами спринтера он не обладал никогда. Но сегодня его рывок был стремителен и гармоничен, он практически парил над землёй. От его безупречной техники стали даже заикаться вороны. Он бежал. Бежал, бежал – и, представьте себе, оторвался от этой безумной толпы. Выбежав на дорогу, ведущую из селения, он остановил одинокую телегу и попросил деда, управлявшего клячей, о помощи. Дед сказал, чтобы он залезал в телегу, положил его на самое дно и закидал сеном. Преследователи появились быстро. Перемолвившись с дедом, они помчались дальше в направлении, которое тот им показал.