– Замечательно, – спокойно улыбнулся он. – Я тоже туда собирался. Значит, увидимся. Как раз и солнце сядет.
– О чем вы? – не поняла Пэт.
– О том, что вы, быть может, позволите угостить вас чем-нибудь покрепче травяного чая.
В лагере железнодорожников Тэйта ждали.
«Вовремя», – подумал алхимик, увидев в компании подрывников чужака. Коренастый темноволосый бородач лет пятидесяти, одетый как местный фермер, заслужил симпатию парней и место за их столом тем, что угостил уставших от безделья и безденежья работяг сигаретами. Тэйт за двадцать шагов от своего вагончика почувствовал знакомый терпкий запах слишком дорогого для фермера табака.
– Здорово, Брай, – протянул он руку и вытащил бородача из окружения железнодорожников. – Каким ветром?
– Попутным, малыш. Попутным.
На «малыша» Тэйт привычно ощерился, но так же привычно смолчал.
Сдернул с дверей вагончика защиту и пригласил гостя внутрь.
– Скажи, что ты с хорошими новостями и вопрос с выработкой уже решен, – попросил с ходу.
– Такие вопросы скоро не решаются. Недельку еще подожди. Или две.
– Зачем тогда явился? – Тэйт нахмурился, потому что ответ его не порадовал.
– Затем и явился. Сказать, что время нужно.
– Ясно. Тогда до следующей встречи.
– Вот так сразу и прощаешься? – осклабился Брайан. – Даже винца дядюшке не предложишь за труды?
– За труды я тебе плачу, на выпивку должно хватать. Но если решишь надраться прямо сейчас, к матушке Фло не суйся.
– Что так?
– Сам там буду, не хочу наблюдать за соседним столом твою рожу.
– Ну сходи-сходи. Спусти пар. А то злой ты стал, малыш, неласковый.
– Ласковый я, – усмехнулся Тэйт. – Мягкий и пушистый. Но не со всеми. Так что проваливай уже. Хотя… Если нет других планов, прогуляйся по городу. Где-нибудь рядом с домом дока Эммета.
Удобная ванная осталась в найтлопском доме. В отцовском приходилось довольствоваться жестяным корытом, а прежде наносить воды из колодца. Хорошо хоть родитель приобрел-таки нагревательные амулеты, раньше нужно было греть воду на плите.
Пэт помогла Бекке промыть запылившиеся волосы и выкупалась сама. Отец в это время изображал крайнюю занятость – отсиживался в приемной. Туда имелся отдельный вход с улицы, но Пэт все равно знала, что пациентов у доктора Эммета не было.
В жилых комнатах отец появился, когда Пэт, причесавшись и надев платье, не из старых, хоть те и были впору, а из привезенных с собой, собиралась уже уходить.
– К Фло? – спросил, бегло скользнув по ней взглядом.
Она не удивилась такой догадливости, в Фонси ей идти больше не к кому.
Кивнула в ответ.
– Что ж дочку с собой не берешь? – едко поинтересовался родитель. – Думаешь, не место ей в борделе? А тебе ведь я туда бегать не запрещал.
Вспомнил. И не только утренний разговор. Припекло, видать. Годами припекало, теперь высказаться решил.
Не вовремя.
– Бекка уже спит, – ответила Пэт коротко.
Ушла от разговора. И из дома ушла.
На улицах было темно и тихо. Даже у дома матушки Фло, куда Патрисия добежала за пять минут, чтобы потом еще столько же бродить кругами, не решаясь войти. Хозяйка никогда не экономила на шумовой защите. Уважала право соседей на ночной сон, а те в ответ уважали ее. Скажи кому чужому, не поверят, но в Фонси матушка Фло была очень уважаемым человеком. И не только потому, что соблюдала общественный порядок.
Пэт набрала полные легкие воздуха, резко выдохнула и, собрав всю решимость, распахнула дверь заведения, которое отец, пребывая в дурном настроении, обозвал борделем. Сегодня внутри было тихо и немноголюдно. Пятеро мужчин играли в карты за столом в центре большого зала. Еще двое обсуждали что-то у стойки, уделяя больше внимания выпивке, чем присевшим в сторонке девицам.
