Гора в море - страница 26

– Ваши коллеги высоко ценят ваши догадки. По их словам, вы создали новую область, и проблема не в вашей книге: просто пока никому не удалось ее понять. Кто-то назвал ее «наукой будущего, в котором я был бы рад жить».

– Очень мило с их стороны.

– Ваша книга подобна посланию в бутылке, отправленному с одного необитаемого острова на другой. Она привела вас сюда. И возможно, здесь вы сможете раз и навсегда ответить своим критикам.

– Мне кажется, есть твердое правило, – возразила Ха, – никогда не отвечать критикам. Человек просто продолжает работать.

– Согласен: такая стратегия лучше. Как бы то ни было, я рад, что вы здесь. На этом острове вы можете написать свою лучшую работу.

– Надеюсь. Спасибо за доверие. И работу напишем «мы». Это будет наша лучшая работа. Совместная.

По лицу Эврима промелькнула тень ранимости, но он ничего не сказал.

«Тень облака».

Алтанцэцэг подтянула колени к подбородку, резко опустила их и широко раскинула руки. «Словно творит чары». Потом ее тело расслабилось, но поверхность кожи все равно подергивалась от нервных импульсов.

На улице стало достаточно тихо, чтобы снова услышать прибой и какофонию джунглей за зданием.

– Все закончилось. Она переходит на режим зачистки – предотвращение попадания нефти и других загрязняющих веществ в воду. Нам стоит лечь. Больше смотреть не на что.

Однако они еще на мгновение задержались у бака. Ха взглядом прослеживала шрамы Алтанцэцэг. Так много: целый Гималайский хребет рубцов, Гиндукуш у ключицы, землетрясения мышц под ними.

– Кстати говоря, она похитила мой макарун.

– Извините, что?

– Похитила мой макарун. Как и обещала. Вломилась ко мне в комнату и украла, – пояснил Эврим. – Больше некому. У нее есть отмычка. Знаете, хорошо, что вы здесь. По многим причинам. В частности, потому что мы с Алтанцэцэг начали действовать друг другу на нервы.

Символы не появляются ниоткуда. По крайней мере, поначалу. Ранние системы иероглифов связаны с миром. Даже в сложных и абстрактных знаках ханьцзы современной китайской письменности мы видим следы этих связей, как, например, в знаке человека

, который изображает фигуру, пусть и очень упрощенную, видна связь со стоящим человеком.

Язык абстрактен, но он возникает из реальных связей с реальными вещами мира и несет в себе следы этого древнего родства. Эти следы и станут ключами к расшифровке символов существ иного вида – если только мы сможем их распознать.

Доктор Ха Нгуен, «Как мыслят океаны»

НА РАССВЕТЕ ХА ПОШЛА ПО ДОРОГЕ к бывшему порту острова, Бендаму. Она так и не заснула. В ее мыслях горели корабли. Когда она закрывала глаза, то видела тело Алтанцэцэг в резервуаре: шрамы, похожие на горные хребты на топографической карте, подводные хребты, содрогающиеся в коннективной жидкости.

Однако не это прогоняло ее сон. Ей не давала заснуть загадка той фигуры, которую осьминог многократно проецировал у себя на коже. Знак – символ. Он мог означать все что угодно, но также мог быть связан с некой исходной фигурой, реальным объектом этого мира. А если это так, то он может стать ключом. Эта фигура снова и снова возникала у нее в уме:

Она целую страницу блокнота изрисовала этим символом: еще сильнее его упрощая, превращая в простую часть круга с клином или линией, направленной вниз. «Вниз? А осьминог будет воспринимать это как низ?» Скорее всего. Пусть осьминог и живет в более плотной текучей среде, чем мы, он должен ощущать воздействие силы тяжести даже сильнее, чем рыбы. Он не очень хороший пловец и двигается, охотится, пасется на морском дне, среди скал и рифов. В случае угрозы он выпрямляется, словно встающий во весь рост человек, словно горилла, раздувающая грудь и поднимающаяся на руках. Словно медведь на задних лапах. Так что да: в мире осьминога должны существовать верх и низ.