– Дорогой наш гость, прошу тебя пройти ко мне и сесть рядом со мной, – улыбался гостю старый князь. Кута сел рядом с главой рода Мачутадзе, Александр сел рядом с Кутой. Гости зашумели, переговариваясь между собой. Старый князь встал и поднял руку, требуя тишины:
– Дорогие гости, уважаемые соплеменники, я от имени рода Мачутадзе и от имени всех нас приветствую чеченского абрека Куту из известного на Кавказе чеченского племени чинахи с Довта-Мартана.
Все встали и дружно захлопали в ладоши. Кута сидел, не поднимая головы, и от смущения весь покраснел, отчего он стал еще привлекательнее. Ему были непривычны все эти светские приемы. Старый князь посмотрел на чеченца и предложил ему сказать несколько слов уважаемым гостям:
– Скажи свои пожелания собравшимся в твою честь нашим друзьям, – по-доброму улыбнулся старый князь, похлопывая по плечу чеченца, подбадривая его. Кута встал и впервые посмотрел на гостей, обводя их взглядом. Во дворе наступила тишина.
– По правде сказать, я весьма смущен столь большим вниманием к моей скромной персоне, – заговорил чеченец на русском языке, обращаясь к гостям. – Я могу смело сказать, что я, мой род, мой народ восхищаемся вашим благородством, гостеприимством и терпимостью, царящими в вашем обществе. Могу смело сказать, что чеченцы приходили на выручку грузинскому народу со времен царицы Тамары и раньше. Чеченцы никогда не посягали на ваши земли и не вторгались в ваши города и села. Хотя мы молимся разным богам, но обычаи и привычки у нас остаются одни: принимать гостя, быть верным данному слову, уважать и ценить свою и чужую свободу. Вот это нас объединяет, и это мы ценим в самих себе и в других, в ком это всё есть, – облегченно вздохнул чеченец и посмотрел на старого князя. Двор Мачутадзе взорвался от взрыва хлопающих ладоней. Старый князь поблагодарил Куту за добрые слова в адрес Грузии и грузин и предложил гостям приступить к трапезе:
– Уважаемые гости, я прошу вас угощаться, есть, пить и разделить вместе с нами нашу радость. Но до того как предложить тост за нашего гостя, я хотел бы, чтобы мой племянник, – он посмотрел на сидящего рядом с Кутой Александра Мачутадзе, – чтобы он рассказал нам, как он познакомился с чеченцем Кутой.
Все дружно захлопали в ладоши, требуя рассказа.
Александр встал, улыбнулся, и посмотрел на чеченца. Затем, прищурив глаза, задумался, как бы прикидывая, с чего бы начать, и обвел уже широко раскрытыми глазами сидящих во дворе гостей:
– Это было весной 1897 года. Конюхи нашего поместья выгоняли наших коней на выпас за село, в это время и объезжали некоторых коней, и порой заходили даже за Ланчхути. В этот вечер к нам в усадьбу не пригнали наших коней, и конюхи тоже не появились. На второй день наши люди рано утром вышли на поиски конюхов и лошадей. Несколько коней обнаружили мирно пасущимися недалеко от нашего поместья. В течение этого дня ведущие поиск нашли всех лошадей, кроме моего жеребца арабской породы, купленного мной в 1894 году в Батуми у одного турка.
Не могли найти и наших конюхов с мальчишкой, сыном одного из конюхов. Через три дня нашли уже почерневшие трупы этих бедолаг, заваленные камнями и мусором. Через десять дней поисков я узнал, что мой жеребец находится среди коней полка русской армии, двигающейся уже по территории Азербайджана в сторону Дагестана, следующей из Батуми маршем в Астрахань. Через четверо суток мы нагнали русский полк. Со мной были еще девять отчаянных головорезов во главе с Гогиа Кенкишвили, готовых вступить в любую схватку, и некоторые из них присутствуют среди вас, – улыбнулся князь, смотря в сторону своих гостей.
