Горе и утрата. Возможности психологической помощи - страница 8

– За случаи, когда были неправы по отношению к умершему (обвиняли в чем-то, считали слабым, были подвержены влиянию чужого мнения в оценке утраченного и т. п.);

– за то, что плохо относились к нему (обижали, раздражались, изменяли и т. д.);

– за то, что не сделали чего-то для умершего: недостаточно заботились, ценили, помогали, не говорили о своей любви к нему, не попросили прощения, редко звонили, не приезжали, не приходили и т. д.;

– «магическое мышление». Объяснение утраты с помощью астрологии, нумерологии, знаков Вселенной, баланса, как возмездия, искупления грехов и т. п. И снова обращусь к своему опыту. «Я очень редко носила черную одежду, а тут незадолго до смерти моего первого мужа я выбирала в интернет-магазине платье из двух вариантов: белого и черного. Посоветовавшись с мужем, остановилась на черном, мол, более практично, не так пачкаться будет. Вскоре мы поехали на отдых в Испанию, ходили по магазинам, мне ничего не нравилось, но как же вернуться с отдыха без обновки. И я купила себе платье. И снова … черное, с салатовым воротничком и клепками. Муж очень удивился и сказал мне: «Ты что снова черное платье купила?». Этот вопрос мужа уже после его смерти я крутила в голове сотни раз, будто бы я уже что-то тогда предчувствовала, что я готовилась стать вдовой, черные платья же на это однозначно указывали.

Одно чувство вины другому чувству рознь. Различают следующие виды вины:

Экзистенциальная вина вызывается реальными ошибками, когда человек действительно (условно говоря, объективно) сделал что-то «не так» по отношению к умершему или, напротив, не сделал что-то важное для него. Такая вина, даже если она долго сохраняется, является абсолютно нормальной, здоровой и свидетельствует, скорее, о нравственной зрелости человека, чем о том, что с ним не все в порядке. Никто не отменяет, что действительно мы можем что-то делать не так или реально способствовать произошедшему. Одна из слушательниц курса по сопровождению утраты привела пример своей клиентки, которая вышла из магазина на стоянку с годовалым сыном и увидела, что ее машину так зажали с обеих сторон, что она не может открыть дверь и посадить ребенка в кресло на заднем сидении. Она поставила ребенка рядом с машиной и села за руль, чтобы выехать задом. Ребенок сошел со своего места и встал за машиной, и она сбила его насмерть. Конечно, мама сама это сделала и ее боль, страдание и чувство экзистенциальной вины в такой ситуации адекватны.

Однако в большинстве случаев горюющие испытывают невротическую вину, которая либо «навешивается» извне – самим умершим, когда он был еще жив («Ты меня в гроб загонишь своим свинским поведением»), или же окружающими («Ну что, довольна? Сжила его со свету?») – и затем интроецируется человеком. Подходящую почву для ее формирования создают зависимые или манипулятивные отношения с покойным, а также хроническое чувство вины, сформировавшееся еще до смерти близкого, а после нее лишь возросшее. Другой вариант формирования невротической вины – алогичные причинно-следственные связи: несоответствие проступка и его последствия (смерти, увольнения, разрыва отношений и т. п.). Моя коллега на курсе по перинатальной психологии приводила пример перинатальной утраты (выкидыш на большом сроке беременности). Женщина считала, что причиной выкидыша является то, что за день до этого она поставила пакет с картошкой в багажник, а не нужно было, он был тяжелый и ей пришлось напрячь мышцы живота. Но, с точки зрения медицины, это, возможно, был повод, но не могло быть причиной. «После того» не значит «по причине того», однако этот вывод очень часто делают люди, переживающие утрату. Им нужно объяснение произошедшего, так как они не могут пока смириться с утратой.