– Я недооценил водных духов, – Женька имел вид бледный и холодный, как тот туман. – Вина на мне.
Я потягивал глинтвейн. После нашего похождения он куда лучше заходил, чем пиво. Что покрепче между сменами пить – это надо Водярой быть, я же решил обойтись горячим вином с пряностями.
– Можешь искупить свою вину здесь и сейчас, – поднял бокал. – Почему ты работаешь дилером? Я пошел в казино за деньгами и ночным графиком. И потому что было интересно. Понимаю, зачем эта работа нужна была Ханне. Зачем она Максу и Таше. А какого рожна ты забыл в дилерской, не понимаю.
– Вино – вина – еще вина, – Шпалу, кажется, отпускало, раз уже начал ерничать. – Погодите с речами. Гарсон, повторить! Пусть лучше сразу притараканят, чем потом мельтешат не в кассу.
– С вами точно все нормально? – подоспел к столику работник кафе.
Хороший парнишка. Без вопросов показал, где уборная, предложил аптечку. Перед тем, как вломиться в ближайшее открытое заведение, я постарался привести себя в божеский вид. Остановил кровь многократным обращением к живому огню. Отряхнулся от щебня и дорожной грязи, насколько это было возможно – извалялся-то я знатно.
Красноглазый поделился со мной ветровкой, чтобы прикрыть драную и окровавленную рубашку. Дальше ту рубашку только на выброс. Обмотка с руки перекочевала в брючный карман.
Платок кое-как отер кровь со щеки и шеи.
«Упал, да так неудачно», – это мы сказали парнишке.
Джо порывался было что-то еще сказануть, но я его придержал. В кафе еще до нас сидела парочка. Могло нехорошо получиться, если бы они заметили резкое изменение в поведении официанта. Они, конечно, заняты друг дружкой, воркуют, точно те голубки, но вдруг?
Я умылся, полюбовался белыми полосками шрамов на щеке. Прогнал столько раз живой огонь через себя, что в зеркале светиться начал факелом. С каждым обращением к огню шрамы истончались, и под конец исчезли.
Вода – враг огня. Воздействие тех, кто связан с водой, на меня – сильнее, чем чье-либо иное.
Немного потянул бы время – и остался бы с шрамированной физиономией. Человеку же, не имеющему сродства с живым огнем, на моем месте грозили бы еще более «веселые» последствия. Отравление, заражение крови и медленная смерть. Так мне позже Кошар сообщил.
– Все хорошо, спасибо, – искренне поблагодарил я парня.
Тот оставил на столике наш глинтвейн и вернулся за стойку под бурчание Находько про ласты, которые еле шевелятся.
– Прояви немного уважения, – с укоризной сказал Шпале. – Он такой же работник сферы обслуживания, как и мы.
Макс демонстративно достал из бумажника пятисотенную, подпихнул ее под блюдце.
– Мое уважение к труду. Материальное к материальному. АБ, ты странный с утра. Ведешься на подначку кровососа. Приложить его фэйсом об тэйбл не тянет? Нет? Вместо этого АБ вписывается за человечишку.
Шпала отчасти прав: он-то против опасного маршрута возражал. Не стесняясь в выражениях.
– Я уже признал свою вину, – ровно отозвался Евгений.
Вурдалак, как мне виделось, не врал. Недооценил, в это можно поверить. Но и всей правды не говорил – такое у меня было ощущение.
– Так на кой ляд ты подбил огонь пойти к воде?! – жахнул кулаком о стол Макс.
Хорошо, я успел допить первую порцию глинтвейна и взял в руки вторую кружку. Иначе мое вино плеснулось бы через край, как и Максово.
– Угомонись, – обратился я к Шпале. – От Джо поступило предложение. Я на него согласился. Это было мое решение.
