Горизонт сознания - страница 2

Все студенты боялись не столько самого Игната Лаковского, сколько его поразительного таланта обливать грязью абсолютно любой проект, выставив его глупой безделушкой, а автора – посредственностью. Он мог не принять работу, обнаружив в ней крошечный изъян. В прошлом году Жене несказанно повезло: академик не был назначен председателем комиссии, и это позволило ему получить заветное финансирование разработки ИИ-камеры.

К небольшой трибуне, подсвеченной голубоватыми светодиодами, вышла девушка.

– Дорогие участники, приветствуем вас снова! Просьба разблокировать мини-экраны перед вами и перенести файлы ваших презентаций в папку конкурса. А пока мы по традиции хотим предоставить слово победителю прошлого года Евгению Вишневскому.

Женя молча встал, чувствуя на себе липкий взгляд Лаковского, который дважды уничтожал его разработку в предыдущие годы. Подойдя к трибуне, студент уперся в нее руками и оглядел собравшихся: четырнадцать проектов предстоит прослушать.

– Я честно готовил речь, – начал он, неловко наклонив голову и откидывая с лица волосы, и на лицах многих возникли нервные улыбки. – Но скажу, как чувствую. Несмотря на итоги конкурса, любая идея, любая мысль имеет ценность в общем научном поле.

– Ваши ИИ-котики великолепны! – произнес женский угасающий голосок, поэтому пришлось переспросить.

– Форму не я придумывал, – поспешил оправдаться Женя. – Но спасибо.

– А вы сейчас работаете над каким-то проектом? – спросил другой студент.

– Да, сейчас я совершенствую свой ИИ, чтобы его можно было использовать для чего-то большего, чем для сканирования улиц.

– Чего-то бо-ольшего! Кончай воздух сотрясать, – чавкнул голос Лаковского. – Мамкин полицейский.

Чувствуя себя словно облитым мокротой, Женя стиснул зубы и набрал в грудь воздуха для изящной контратаки:

– И напоследок хочу сказать одно: не критикуют тех, кто ничего не делает. А больше всех критикуют смелых и талантливых. Верьте в себя. Вы и ваши научные поиски неоценимы и нужны миру.

Он повернулся на пятках и расслабленной походкой вернулся на свое место, с удовлетворением глядя, как воодушевился Рома.

И началась расправа над студенческими проектами. Раз за разом выходили к трибуне юные разработчики, раз за разом Лаковский награждал их самыми разнообразными ярлыками: «бездарь», «глупый», «скудоумный». Никто не мог возразить ему: авторитет академика был велик и непоколебим.

Один незатейливый на вид молодой человек по имени Сергей Тарасов представил сложное и необычное устройство на основе нановолосков – неразличимые взглядом нити, которые в последние десять лет активно использовались во многих областях: от медицины до робототехники. Устройство Сергея должно было помочь скорейшей адаптации детям с аутизмом. Лаковский одним словом отправил его в мусорку, сказав, что «все аутизмы от взбалмошных мамаш», и лечить надо их, а не детей, а заодно желчно прокомментировал его прошлогоднюю разработку: нановолоски против деменции. Автор разработки, дрожа то ли от нервов, то ли от злобы, удалился на свое место, откуда буравил академика взглядом.

Были еще два проекта с участием этих волосков, но уже для роботов. Они тоже не пережили презентацию. Один из них походил на проект Паши позапрошлого года. Работа испортила зрение Рудину, поэтому теперь он щеголял в очках и копил на операцию.

Подошла очередь Ромы. Чуть сбитым шагом он приблизился к трибуне и попросил открыть файл с названием «акустический наночип». Женя видел, как друг сглотнул, но держал лицо и в целом блестяще владел собой в атмосфере общей нервозности. Трижды его унижал Лаковский, и вот опять.