Так, по крайней мере, казалось со стороны.
А полевые? «На тебя все девки пялятся, а ты этим совсем не пользуешься!» – сказал однажды Колодезный «Полевому». Они пили джин или виски, что-то непривычное, в «Фараманте». Было за полночь, благо бар работал круглосуточно, и можно сидеть сколько влезет. Парочки порасходились, улыбаясь друг другу, обнимаясь, целуясь, остались девочки-подружки и парни-кореша – женские компании, мужские компании – и ни одной смешанной. И девчонки, будто сговорившись, поглядывали на «Полевого» – улыбались, что-то шептали друг другу. Даже официантка, принося очередные порции, улыбалась дольше и вроде как искренней, чем парням за другими столиками. «У них нет шансов, – сказал Колодезный, покосившись по сторонам, – все тёлки – наши». Но «Полевой» в тот день был как назло совсем не в настроении с кем-то знакомиться.
Хотя это только в тот раз и тот «Полевой». А были и другие вечера, ночи, дни. Другие ситуации и другие настроения.
…два дружка из драмкружка…
Сказка Гайдука «Про одинаковых людей»: «Гена смотрит на одного Костю, слушает другого Костю и чувствует, что его разрывает на две головы, в одну голову это никак не вмещается». Наверное, расплодись полевые-межники как агенты-смиты в «Reloaded», у Колодезного тоже поехала бы крыша, но встречать одновременно двух полевых или двух межников ему не доводилось. Новый «межник» или «полевой» появлялся, лишь когда его предшественник куда-нибудь переезжал или терялся – оставался жить там, где и жил, но уже не друг и не приятель.
Значит, подумал Колодезный, я нуждаюсь в них.
Ничего удивительного, легко понять, какие именно плюсы полевых и межников притягивали минусы Колодезного. Плюсы и одного, и другого – это умение разруливать проблемы. У каждого – вроде как своя специализация. Можно сказать, «Полевой» был докой по проблемам с женщинами, а «Межник» – по проблемам с мужчинами. Ведь тёлка кинула – всё же проблема мужчины с самим собой, а отсутствие тёлки, как ни крути, – проблема с тёлками.
Полевые не были сеньорами благородными Жуанами – без хвастливых историй (если и вспоминали про своих бывших-нынешних, то вскользь, в контексте, говоря о чём-то другом), да и ко всяким поискам-знакомствам относились предвзято: «Давай лучше просто выпьем пива»… Но, как дальше в песне про Жуана: «Ему не убежать, катится любовь», – девушки находились сами, сами начинали игру и от полевых требовалось скорее не заигрывание, а подыгрывание, как бы между прочим.
Межники разрешали проблемы по-мужски: никаких тебе «не плачь, всё наладится», как в девчачьих разговорах про козлов, но и никаких «ты хоть понимаешь, кто здесь ты и кто здесь я?», привычных, если верить подругам, в женских коллективах. А ещё, самое главное, межники не терялись перед гоп-компаниями и прочими мудаками. Колодезный обычно застывал, как кролик, встретивший удава, сдавался сразу же, и лишь изредка пытался как-то ответить, что-то сделать – возразить, ударить, убежать. Межники же мгновенно оценивали ситуацию и…
Нельзя сказать, что Колодезный был полным лузером, но все свои удачи – что дал в морду, что дала – он считал везением, стечением обстоятельств – неким мистическим актом, мол, звёзды правильно на небе выстроились, – Колодезный был уверен, что одна удача, вторая, третья никак не означают четвёртую и пятую. Он всё так же менжевался перед понравившейся девушкой, и всё так же нервно оборачивался, возвращаясь поздним вечером домой. А потому нуждался в межниках и полевых, будто бы знавших какой-то секрет – правильные воззрение и намерение, речь и поведение, благодаря которым проблема, неважно – с мужиками или бабами, переставала быть проблемой.
