Горький дым - страница 14

В Иркутск приезжали на гастроли крупнейшие мастера русского театра: К. А. Варламов, В. П. Далматов, П. Н. Орленев. Не раз побывал в городе передвижной театр П. Гайдебурова, здесь играла труппа Малого театра, подолгу гастролировали актеры театра Ф. Корша.

Нет-нет, я не был театральным «фанатом, не караулил артистов у служебного входа, не клянчил автографов, но каждое посещение театра для меня, а позднее для моей семьи, было праздником.

В город на Неве я попал уже взрослым, сложившимся человеком. Театральной жизни города я тогда не знал совсем, некоторые ленинградские труппы видел в Сибири на гастролях и судил о них по одному-двум спектаклям. Но этого было достаточно, чтобы сразу и навсегда влюбиться в Большой драматический театр, возглавляемый Георгием Александровичем Товстоноговым. Теперь театр носит имя прославленного режиссера…

Я точно знаю, что Большой драматический театр похож на отдельное государство с очень маленькой территорией, но с колоссальным влиянием. Население страны невелико.

Прирастает население медленно – каждого стороннего проверяют раз, а потом еще раз, а потом берут… на испытание! Ни о каком естественном приросте не может быть и речи: дескать, и сын подрос, я замуж вышла, а у меня подруга жизни завелась – так давайте и их в нашу общую страну. Да?.. Ничуть! Речи об этом быть не может. Наоборот, родственные отношения делают проверки и испытания еще более строгим. А вот убыль населения идет только естественным путем. Границы государства – стены театра.

Знамя театра – это Георгий Александрович Товстоногов. Имя его увековечено. Одно из лучших театральных зданий Петербурга – бывший Суворинский театр, бывший театр Горького – носит его имя.

Сегодня БДТ – именно в силу давней своей истории – находится в затруднительном положении, на перекрестке мнений и суждений о себе. Театрам – легендам сложнее других выживать в современной культурной ситуации. Почему? Начну издалека.

Собственно, настоящая история БДТ начинается после Октябрьской революции. Открылся новый театр 15 февраля 1919 года спектаклем «Дон Карлос» Ф. Шиллера в помещении Большого зала консерватории. Первый театр советского драматического искусства замышлялся как театр героического репертуара, масштабных образов, «великих слез и великого смеха». Рожденный героической эпохой, он должен был передать ее особое величие. Главным идейным вдохновителем нового театра был М. Горький. в первые годы ставились преимущественно классические пьесы, в которых акцентировались тираноборческие, свободолюбивые мотивы. В труппу пришли крупные актеры Н. Юрьев, главный романтический премьер Александрийской сцены. Главным режиссером стал А. Лаврентьев, который осуществил постановки «Дон Карлос», «Отелло» и «Король лир». Спектакли ставили также Н. Петров – «Двенадцатая ночь» У. Шекспира, «Рюи Блаз» В. Гюго; Б. Сушкевич – «Разбойники» Шиллера; А. Бенуа – «Слуга двух господ» К. Гольдони и «Лекарь поневоле» Мольера. Художники А. Бенуа, м, Добужинский, В. Щуко и композиторы Б. Асафьев, Ю. Шапорин в тесном контакте с режиссерами стремились придерживаться традиций сценического романтизма.

Больше значение для судьбы театра имело привлечение на должность председателя директории БДТ поэта А. А. Блока. Меня интересовала должность поэта, и когда после поисков я выяснил, что Александр Александрович был по существу художественным руководителем БДТ, для меня это было удивительно. Со школьной скамьи Блок в моем сознании – пролетарский поэт. Его «Двенадцать», «Скифы» мы заучивали наизусть. В юности завораживали стихи о Прекрасной даме. Об остальных его увлечениях и работе я знал очень мало. Все перекрывала его поэзия, его поэтический дар. Во время празднования 90-летия БДТ и Малой сцене театра я впервые увидел «Розу и крест» Александра Блока в постановке художественного руководителя Государственного Пушкинского центра Владимира Рецептара, когда-то служившего в Большом драматического театре. Я был потрясен, заворожен, увлечен этой историей любви и одиночества. Увидел глубокий драматизм за сказочным сюжетом, где сон и явь растворяются друг в друге, где наслаждение, радость жизни переплелись со страданием, выпавшим на долю человека. Здесь было все: гнет и справедливость, добро и зло, богатство и бедность. Блок открылся для меня новыми гранями. Выдающийся поэт, оказывается, был и выдающимся драматургом.