– Машка, ты что ль? – крикнула она в темноту. – Чего так поздно? Ты по четвергам обычно раньше приходишь!
Я поморщилась, не понимая, зачем ей все знать.
– Дела были, – буркнула я, уже кладя пальцы на ручку.
– Да какие у тебя могут быть дела? – с издевкой произнесла та. – Прошмандовка малолетняя! Поди, с хахалем своим невоспитанным по дворам зажималась, да? Принесешь матери в подоле, стыда не оберешься!
Я растерянно посмотрела в конец коридора, и единственной моей мыслью было послать старуху… в психоневрологический диспансер.
И вот вроде бы так хотелось ответить ей грубостью на грубость, но я знала, что нельзя – она в замочную скважину могла и спичек напихать и гадости какой-нибудь на коврик положить. Наших прошлых соседей бабка облила какими-то помоями за то, что те ей рекомендовали не совать свой нос в чужие дела. Полиция старушке была не страшна – ее саму в полиции боялись и предпочитали обходить наш подъезд стороной. Вот так и жили, правда, тем соседям пришлось продать квартиру и переехать.
– И вам не хворать, баб Валь, – проворчала я и как можно скорее прошмыгнула в квартиру, дабы не выслушивать бабкины бредни.
Не зря говорят – прежде чем покупать квартиру, убедись в адекватности соседей.
Сняв с себя одежду и обувь, я прошла к себе в комнату и буквально рухнула на кровать вниз лицом. Я была морально истощена.
Полежав так минут пять, я села и залезла в телефон, в котором обнаружила пропущенные вызовы от Светы и… Андрюшки. За последнего в особенности было обидно. Я тут же бросилась перезванивать, но парень не отвечал, так что следом написала сообщение: «Прости, не слышала звонок! Перезвони, как сможешь. Люблю!»
Нажав «отправить» легла на спину, раскинув руки в стороны, и вздохнула, прекрасно понимая, что деловые отношения с Дорофеевым мне придется скрывать ото всех, в том числе от мамы и любимого. От родительницы еще можно было как-то утаить это, но как быть с Андреем? Что если я понадоблюсь Мирону Борисовичу в тот момент, когда буду с ним? Может сказать, что он взял меня на стажировку, если прижмет? Мысль, собственно, была неплохая.
После плотного ужина я села за домашку и параллельно набрала Федорову, потому что из-за случившегося на парковке, мы с ней так и не договорили.
– Тебя где носит? – заорала она мне в ухо, как только приняла вызов. – Ты обещала перезвонить через пять минут, а прошло уже несколько часов! Ты вообще живая?
– Живая-живая, – пробормотала я, открывая конспекты. – Дело неожиданно затянулось.
Света фыркнула в трубку.
– И что это было за дело такое, что ты позабыла о своей подруге?
Хотелось сказать, очень хотелось, но нельзя было, хотя я была уверена, что Федорова никому не расскажет. Даже если ее возьмут в плен, ни один человек не разговорит эту девушку!
– Ну, – замялась. – День был сумасшедший, мне, пожалуй, необходимо выговориться, – я встала, прошла и прикрыла дверь в комнату, чтобы Женька ничего не услышал. – Первое, что тебе стоит знать – я подралась с Новиковой за ее паршивый язык!
– Серьезно? – явно не поверила своим ушам Федорова. – Тыподралась с Новиковой? Маша, ты же всегда предпочитала решать проблемы словами, а не насилием! Что с тобой? – она громко засмеялась. Девушку явно все это забавляло.
– Она мне столько гадостей наговорила, что я не выдержала, – сев за стол, пробормотала я. – Из-за этих статей одни проблемы.
– Да, я читала интервью с Дорофеевым, – протянула Светка. – Козлина!
