Я не думала, что после длительного перерыва, не смогу взобраться на лошадь и сесть в седло. В детстве мне это удавалось делать быстро. Может потому, что я была подростком смелым, любознательным, более проворным и озорным. А может, потому что меня в то время легко можно было подсадить и усадить в седле, без всяких усилий?
Недавно, моя близкая подруга пригласила меня к себе в гости, загород, где имела свою конюшню.
Досталась она ей по наследству от отца, цыгана до кончиков волос, обожающего лошадей и сумевшего, в трудные девяностые годы, сохранить поголовье от гибели.
Лошадей было немного. Табун состоял из двадцати лошадей.
Я и раньше была в гостях у подруги, где та жила со своими родителями.
Посетив, полуразрушенную ферму, где было всего-то три жеребца, я была не в восторге от всего увиденного.
Мне показалось, что этому хозяйству пришел конец и, что – либо сделать, из этой затеи, у них не получится. Но я ошиблась.
Приехав, на сей раз, в гости к подруге, я увидела совершенно другую картину. Правда, отца подруги, вот уже год как не было в живых. Всем этим табуном управляла сама подруга.
Видно было, что она справляется с хозяйством прекрасно, так как оно расцвело и выглядело добротным.
Увидев, ухоженных лошадей у меня заблестели глаза.
Мне захотелось вспомнить свое детство и обуздать жеребца, восседая горделиво на нем. Уловив мой горящий взгляд, подруга предложила мне: «Ну, хочешь тряхнуть стариной?!»
«А что можно? Я с удовольствием!»– воскликнула я.
Ко мне подвели красавца – жеребца. У него, как и у меня горели глаза.
Взобраться в седло самой, было не реально и, естественно, нашлись желающие мне в этом помочь.
Двое молодых парней, работающие на конюшне, приподняли меня над лошадью, взяв за ноги, и стали усаживать на жеребца. Но я вместо того, чтобы вставить ноги в стремя завалилась всем телом в седло, не в состоянии развернуться или приподняться.
Ребята приседали от хохота, толкая мою одну ногу в стремя, а вторую стараясь перебросить на другую сторону, чтобы тоже вставить в стремя.
Наконец, повозившись на спине жеребца, я каким – то образом, развернулась, уцепившись в его шею.
Жеребцу надоела вся эта возня вокруг него, он «зыркнув» своими большими глазищами на меня, издал какой-то звук из-под хвоста, а затем, заржав, пошел в галоп.
Благо, что моя одна нога была в стремени. Поводья взять, чтобы выпрямиться, я так и не успела, а продолжала на нем лежать, вцепившись в шею. От такой скачки у меня не было возможности приподняться, чтобы вставить вторую ногу в стремя. Мое тело, а в основном мой зад, подбрасывало и я, со страху, думала, что жеребец может сбросить меня и, зацепившись в одном стремени, я окажусь у него под ногами.
Призывая на помощь всех святых, я, наконец – то, смогла дождаться этой помощи. Ко мне, быстро сев в седло своей лошади, подоспела подруга и остановила возбудившего жеребца, который намеревался, вот – вот было, сигануть через ограду загона.
Снимали меня с лошади, в шею которой я вцепилась мертвой хваткой, шесть человек, те были не меньше напуганы, чем я сама. Смеха уже не было, он наступил спустя час.
Этот жеребец отбил у меня желание еще раз забраться когда-либо на лошадь.
© Copyright: Анна Присяжная, 2015
Свидетельство о публикации №215050200148
