– Тогда я должен, уж точно, не «матушке нашего князя» писать, – Арви усмехнулся. Его забавляло, как Роса называла Умилу. – Ведь твоя сестра, несомненно, вовсе не в Дорестадте.
– Как это? А где? – удивилась Роса, сдвинув брови. – Она сказала, что ее отправили в Дорестадт по каким-то делам и…
– Да какие могут быть дела у склочной пакостницы в столице великих земель?! – Арви рассмеялся. Как-то так вышло, что они с Росой не обсуждали тему отъезда Велемиры: Арви не было интереса до старшей княжны, а Роса довольствовалась объяснением сестры.
– Но она сказала, что это было решение моего супруга и князя…– Роса оторопела.
– Мое? Нет, мой цветок. Нет. На сей раз я чист. Она сама вызвалась сопровождать золото, очевидно, даже не зная толком, куда отправляется, – Арви вернулся к миске с едой. А Роса присела на лавку рядом с ним.
– Я не понимаю. Что это за загадка? Прошу пояснить, если возможно, – Роса почувствовала дуновение сомнения.
– Ты порой бываешь права, моя елень: определенная загадка тут есть, – согласился Арви. – Ведь вопреки тому, что было объявлено, будто золото едет в Дорестадт, оно отправилось совсем в другую сторону – в Изборск. Так безопаснее. Да и в Изборске никто не должен был знать наперед…Там, как известно, князь поставил верных людей на посты во главе со своим племянником Годфредом, которого, как я намедни рассказывал тебе, убили…
– К чему же вся эта история с золотом? – пропищала Роса, не зная, как подступиться к главному занимавшему ее вопросу.
– Оно понадобилось на расходы, которые повлекло за собой установление нового порядка. Но, как видишь, затруднения все равно возникли, и мы потеряли Годфреда. Так что князь неспроста скоро собрался да выступил в Изборск. Сейчас лишь он один в состоянии все расставить по местам. И да, он всегда таков. Тысячи слухов ходят окрест него, а где истина неясно. Вот и злато, по сплетням, двинулось в Дорестадт. Многие так думали. И твоя сестра в их числе…Так что мы не отправляли ее никуда, особенно во Фризию. Запомни это, моя елень…
– Да, это так, что наш князь самый грозный и могучий владыка…– Роса уже совершенно ясно чувствовала, что упустила нечто важное, нечто такое, что сейчас сокрушит ее. – Но зачем же отправлять в Изборск полдружины? – Росу, естественно, интересовало другое: зачем туда ушел Трувор!
– Знаешь, Рёрику с самого начала думалось, что в Изборске нас еще постигнут беды. И он отправил туда золото под надзором верного человека. Вероятно, тебе известно, моя кудесница, что наш князь и этот наглец Трувор, некогда слывшие друзьями, ныне едва разговаривают…
– Да, это все знают. Хотя причины и сокрыты…– Роса трепетала от волнений, пытаясь не выдаться. И все же каждый раз, когда она слышала имя Трувора, ее сердце начинало биться быстрее. Она знала, что навсегда потеряла его, но также и чувствовала, что они все еще связаны. Она любила его, но была нерешительна и слаба для того, чтоб сражаться за свою любовь. А между тем она чахнет от тоски. Она вроде любит и своего Арви, надежного, преданного. Но ей не хватает в нем того, что есть обычно в молодых мужчинах – задора, плотского влечения в любое время суток, а не лишь по особым дням и согласно какому-то неясному распорядку. Она только сейчас поняла, что, как и ее котенок, ищет в этом доме то, чего тут нет. Котенок повзрослеет, так и не наигравшись. А она состарится, так и не насытившись лишающей рассудка страстью и пылкими ласками. Если б она сразу вышла замуж за Арви, то есть не зная Трувора, то ей бы и в голову не пришло теперь все это. Но в том-то и беда, что она знает, чего хочет. Но никак не может этого получить от спокойного пожилого мужа.
