Она открыла одну дверь, и мы вошли. Квартира была небольшая. Маленький зал, с большим диваном, столиком и телевизором. Из него шел коридор с двумя дверями. Значит, спальни было две. Зачем?
– Сядь на диван, пожалуйста, сказала Мария и пошла по коридору в одну из спален. Потом она вышла, поцеловала меня в губы, присела, и, глядя мне в глаза, сказала:
– Я тебя люблю, Джон.
Я уже ничего не соображал.
– Ты же только что это сказала. Что с тобой?
– Я тебе еще этого не говорила, это была она.
Из комнаты вышла абсолютная копия Марии. Я смотрел на обеих, и поражался. Зеркальное отображение, причем не только внешности, а и тембра голоса, движений манер.
– Вы что, близняшки? – наконец спросил я.
– Как видишь.
Одна из них принесла мне два свидетельства о рождении, за разными номерами. Одно было на имя Мария, в другом, стояло имя Мари с хвостиком на конце, напоминающим букве *я*.
– А как вас различать- то? Спросил я. У вас даже одежда одинаковая.
Мы так и на работу ходим: один день я, другой день она. И на курсы тоже.
– А с кем я встречался?
– С обеими, – обе склонили головы и смотрели в пол.
– И все остальное тоже?
Они не поднимали глаза. Теперь я понял, почему иногда Мария не помнила, что вчера мы уже об этом говорили и повторялась. И почему поцелуи на перекрестке были только по четным дням. Вот это я попал! – Подумал я. – И что сейчас делать?
– Девушки, сказал я, – и что мне сейчас с вами делать?
Ко мне подошли две и встали на колени.
– Джон, я тебя очень люблю, и согласна стать твоей женой. – Сказала одна.
Вторая повторила тоже самое. А потом добавила: – Выбирай, если хочешь.
– А как я могу выбирать, если вы абсолютно одинаковые?! Если я даже выберу, то я никогда не буду уверен, с кем я разговариваю, гуляю или сплю, в конце концов.
– Что же нам делать, если мы родились такими? И обе тебя любим?
– И вы готовы продолжать делить меня на двоих?
– А что нам еще делать, если мы обе тебя любим? Разве эти полгода тебе было плохо с нами? Разве кто-то из нас тебя обидел? Разве то, что ты сейчас увидел, может погасить любовь, которую мы создавали все вместе? И тут обе заплакали, причем одинаково держали руки на глазах.
– Это – какой-то сон, – подумал я и встал с дивана.
– Я подумаю, сказал я обеим и вышел. На улице я взял такси и сразу поехал домой.
Устроившись на кровати, я думал. Я перелистывал каждый день нашего знакомства, и не находил никакой разницы между Мариями. Небольшие сбои и все. Если жениться – это бы называлось двоеженством, хотя нет. Женился бы я на какой-то одной, а жили бы втроем. Но я бы никогда не знал, кто из них моя настоящая жена. Так я и уснул. Назавтра в обед я никуда не пошел. Вечером, идя домой, у моего подъезда стояла одна из Марий.
– Джон, милый, не обижайся. Мне очень тоскливо без тебя. Я уже так привыкла, что сегодня не спала ночь.
Мы пошли вместе дальше.
– Если хочешь, поставь любое условие, и я буду согласно. Только не уходи так.
– Мария, ты которая, с первого дня?
– Со второго. Другая еще работает. Приходи к нам сегодня, а?
Мне стало даже интересно, и я пообещал, что приду. Он ушла, а я возвращался домой. У подъезда меня ждала вторая Мария, по крайней мере, я так надеялся.
Она положила мне голову на грудь и заплакала.
– Джон, прошу тебя, не будь так жесток, ведь я люблю тебя.
– Ты – Мария с первого дня?
– Да. Я на все согласна. Только не бросай меня.
– Ну что мне с ними делать? – думал я. – Я ведь тоже их люблю.
