- Довольно. – Холгард ухмыльнулся, после чего размахнулся, и ударил собеседницу по щеке, не сильно, но довольно хлестко. – Даю тебе последний шанс. Еще одна, крошечная оплошность, и ты вылетишь отсюда к чертовой матери. А теперь уйди. На сегодня свободна.
- Как скажете. – Стиснув зубы, едва сдерживая обиду она развернулась, и быстро вышла из помещения. Что происходило за ее спиной было уже не слишком интересно, а главное, не важно.
Что бы не случилось, она переживет. Выдержит. Ради брата, ради его здоровья, счастья. Что бы не случилось, она все вынесет. Нона продолжала спускаться, ступеньки мелькали меж ног, она подошла к ближайшему окну и схватилась за подоконник. Ничего страшного, ее еще не так оскорбляли и поставляли. И еще не так, ни раз подставят и унизят. Всего лишь очередная неприятность. Девушка промокнула ладошкой влажные глаза, после чего встряхнулась, и посмотрела на небо сквозь стекло. Такое холодное, пасмурное небо… она сделает все, чтобы ее брат его увидел, и не раз.
В голову вновь пришла мысль, которую более не было смысла отгонять. Месяц кончается через две недели. Больше нельзя было тянуть. Сальровелл схватилась за голову, и попыталась отдышаться. Она пойдет до конца, что бы не случилось. И, судя по всему, ей все-таки придется продать квартиру.
Вечер наступил незаметно, как обычно, тихо и печально. Рик ходил по спальне из стороны в сторону, думая о работе, но постоянно отвлекаясь. Вот уже второй его сервиз разбивает служанка. И ему, вроде бы, должно быть все равно… но почему тогда к этим мыслям он возвращается снова и снова? Простым языком это нельзя было объяснить. Что она о себе думает? Ему казалось, что у нее завышенное самомнение, и теперь хотелось его пресечь. Ну, или хотя бы еще раз посмотреть ей в глаза. Что он там хотел увидеть? На этот вопрос не было ответа. Просто хотел посмотреть в них еще раз, и все.
* * *
Она не раз еще вспоминала этот случай. Здесь действительно не любили новеньких, и не известно, сколько еще она пробудет местной игрушкой для битья. Возможно, до прихода другой новенькой. Или до собственного увольнения.
Как ни странно, проработав в этом доме почти две недели, она так ни с кем, кроме Анабеллы, не сумела познакомиться. Имена знала только формально, и, даже не всех, а фиолетовую ни разу не видела вообще. Фиолетовая горничная… как справедливость, она есть, но никто никогда ее не видел. Вроде бы, она много работала в саду, тогда все становилось на своих места.
Больше синей не доверят поднос, этого и добивалась оранжевая. Возможно к лучшему, меньше ответственности, а значит меньше вероятность, что ее снова подставят и, наконец, уволят. Бесконечное протирание мебели и половые тряпки… что ж, возможно это не так уж и плохо.
Девушка медленно поднималась по лестнице наверх, и невольно замерла, когда увидела фигуру хозяина у себя на пути. Мужчина спускался вниз, и сосредоточенно о чем-то размышлял. Увидев перед собой служанку, он на секунду остановился, и, не моргая, смотрел ей в глаза каким-то странным, изучающим взглядом. Нона чувствовала, как по спине прошел холодок, но шеф не стремился с ней разговаривать, напротив, прикрыл веки и продолжил спускаться вниз. Глубоко внутри у нее появилась надежда, что скоро все наладиться. Не может же он злиться на нее вечно? И потом, раз так… смотрел на нее с интересом, совершенно беззлобно, обычно. Надеяться. Надежда это все, что было в жизни этой девушки.
