– Давай, приходи в себя, цветочек! Открывай глазки, ты осталась жива, сейчас попьешь горячего чайку, и все станет хорошо.
«Иглу» подхватил Воробьев, он увидел ее несущуюся в потоке и прыгнул в воду. Попал рукой ей за пояс. Но страховочную веревку ребята не успели хорошо закрепить, и двадцатиметровый кусок оборвался. Воробьева и «Иглу» закрутило, завертело, но Миша крепко держал свою ношу.
– Разворачивай машину и вниз по шоссе, нужно Мишку выручать, он держит пострадавшего! – командовал Пекарев.
– У меня Дед на веревке! – ответил Муханов.
– Я останусь страховать, – предложил Жигров.
– Держи конец веревки!
– Антон, ты видел, сколько человек провалилось в реку?
– Кажется, трое.
– Мы с Антоном едем выручать Мишку, а вы смотрите за водой, может и третьего увидите! – распорядился Пекарев.
Антон развернул машину и покатил по шоссе рядом с ревущим потоком.
– Давай быстрее, их унесло далеко вниз! – сказал Пекарев.
Антон дал газу, и УАЗик заскользил по лужам. Тем временем доктор Шубов бежал вслед за машиной, внимательно вглядываясь в бурлящий каскад воды, пытаясь найти третьего пострадавшего. Но водяная масса крутила только желтую пену и щепки. Дождь лил в лил.
– Спасите! – услышал он слабый крик, поднял глаза в увидел две головы, показывавшиеся из стихии летящей воды у противоположного берега.
– Сейчас, Миша, помогу вам! – закричал доктор. – Эй, на машине, возвращайтесь назад. Они здесь!
Но Муханов и Пекарев не слышали его крики. Они проехали далеко вниз. Жигров остался за поворотом позади, помогая вытаскивать Громова и спасенного утопающего. Ткачев крутился тут же, но в воду не прыгнул. Хорошо, что доктор не оставил свой рюкзак в машине. Он достал из него моток нейлонового шнура, завязал удавку за большой камень, прищелкнул альпинистский карабин и пропустил через него свой нейлон, уже завязанный на груди узлом булинь. Доктор сам себе стал выдавать шнур для страховки и ринулся в кипящее русло.
– Сейчас, мои хорошие, я подойду к вам! – успокаивал доктор Мишу в пострадавшего, державшегося рядом с ним.
Но не так легко оказалось пройти через мощные струи горной реки. Если бы не шнур, натянувшийся как струна, доктора вмиг бы унесло вниз. Он, осторожно ступая по скользкому дну, приближался к двум головам, захлебывающимся в воде.
– Иду, я скоро обниму вас! – обещал доктор, стоически борясь с напором воды и ударами камней. И как всегда в подобных ситуациях, у Жени мелькнула дельная мысль, и он ее высказал вслух, разговаривая сам с собой:
«А выдержит вес моего тела этот тонкий шнур? – И успокоил себя. – Должен, ведь сделав из крепчайшего нейлона».
Внезапно доктор провалился в яму, он не успел даже захватить ртом воздух, как его ботинки скользнули по камню и ушли куда-то в глубину. Бедный Шубов стал захлебываться в ревущем потоке. Молодец, что хоть не выпустил шнур из рук. Он резко натянул нейлон и выбрался из колдобины, хватанув хорошую порцию воды. Шубов согнулся, выплевывая грязную воду.
– Помогите! – опять донесся крик Миши. – Миша, я здесь, я иду к вам!
Доктор схватил двумя руками шнур и повис в потоке, подняв ноги со дна. Вода потянула его к противоположному берегу, туда, где, опутанные веревкой, застряли Миша и подобранная им в потоке девушка.
– Женя, скорей! – просил его Миша, силы у него были на исходе, а девчонку вода вырывала из рук.
Под доктором внезапно проскользнула толстая коряга, больно зацепив его за живот, но он сумел оседлать ее. Спасателю стало легче двигаться в потоке. Держась за репшнур и выпуская его длину, он, наконец, подплыл к противоположному берегу.
