Художник бежал и бежал сквозь осеннюю стылую ночь. Лена, повизгивавшая как кутенок, еще была жива на осклизлой от росы скале. Ее трехдневный муж сонно посапывал на полке, привязав себя поясом от штанов к стволу мощной сосны, ее корни цепко вросли в трещины скал. Он так и не сказал ни единого слова жене, не посочувствовал ее страшному положению.
…Телефонный звонок из милиции разбудил Громова в два ночи. Пока он одевался, доставал рюкзак из шкафа на веранде, Люда сварила любимому чашку кофе. На улице засигналила милицейская машина. Отпив два глотка, Громов выбежал на улицу. По пути заехали в общежитие и подняли из постели Трапизона.
– За кем будем еще заезжать? – спросил шофер.
– Справимся вдвоем! – ответил Громов. – Гони быстрее!
Измочаленного от бега художника они нашли у дежурной пансионата «Светлый». Старик лежал на раскладушке и дышал тяжело, как выброшенная на берег рыба.
– Где они висят?
– У Барсучьей поляны.
– Найдем! – И Громов с Трапизоном заспешили на помощь… Александр Орлов очнулся от глубокого здорового сна. Занимался рассвет. Утренний молочно-розовый туман, нежный и тонкий, как фата невесты, струился по скалам.
– Лена, ты жива? – спросил супруг. Оцарапанный, окровавленный клубочек Лениного тела вырисовывался в призрачном тумане. Она уже давно разжала ослабевшие руки и непонятно как, но висела на скале. Возможно, куст шиповника держал ее в своих объятиях, принимая капли крови на ее теле за красные ягоды, и она сама стала похожа на цветок дикой розы.
Александр допил остатки сока и снова замер, боясь потерять теплое удобное положение тела. «Цветок дикой розы» приложила иссохшие, искусанные губы к скале и стала слизывать росу. Алые ранки на губах запеклись и покрылись тонкой корочкой свернувшейся крови. Порой они трескались и появлялись свежие красные капли.
Врач Орлов услышал, как транзистор с плато передает утренние новости. Его любимая футбольная команда вчера одержала победу. Он улыбнулся счастливо, радуясь за мальчиков – ведь их ожидали золотые медали. Вся злость на случившееся ЧП у него прошла. Лена жива, только не хочет с ним разговаривать. Почему их до сих пор не спасают? Захотелось в туалет, он аккуратно помочился на скалу, стараясь не капнуть на свое лежбище.
Медицинская сестра Лена то впадала в забытье, то приходила в себя. Как-то раз она пыталась выпрямить ногу, но адская боль прошила тело и она снова потеряла сознание. Очнулась от дикой жажды и опять приложила губы к мокрой скале, пытаясь слизнуть утреннюю росу, но тут же Елену стошнило. Скала зловонно отдавала мочой. Девушка увидела сверху свежий подтек и догадалась о его происхождении.
Громов с Трапизоном, как две загнанные лошади, выскочили на Барсучью поляну. Все низины затянуло туманом. Где же искать пострадавших? Горноспасатели стали кричать, но голоса тонули в плотном тумане.
– Что делать? – Такой вопрос часто вставал перед горноспасателями.
– Медленно пойдем кромкой плато, может, наткнемся на ребят или они услышат наши крики, если живы? – посоветовался Громов с Трапизоном.
– Надо искать влюбленных! – подтвердил он.
Горноспасатели осторожно пошли краешком обрыва. Из тумана появились гигантские тени и вышагивали рядом по белому безмолвию. Туман светился золотом, и то окрашивался голубым светом или до боли в глазах наливался белизной. Скалистое плато дышало свежими утренними росами.
