Вначале они просто обступили душевнобольного, выкрикивая оскорбления и угрозы, да такие, что уже тянули на состав преступления. Факин предпринял отчаянную попытку прорваться на волю, не забыв свою любимую присказку. Это было последней каплей.
Кто-то из толпы наотмашь ударил его по лицу. Факин мотнул головой, выплюнул выбитый зуб и закричал что-то невнятное. С другой стороны прилетел ещё удар. Потом ещё один слева. И ещё. Он пытался закрывать лицо руками под всё учащающимся градом тумаков и оплеух.
Мещанинов, наблюдавший из окна участка, тихо ойкнул и весь как-то съёжился, не в силах что-либо сделать или хотя бы оторвать взгляд. В отделении повисла гнетущая тишина. Почти все отвлеклись от своих обязанностей и прильнули к стеклу с каким-то болезненным любопытством. Все, кроме Воронова. Лейтенант снова заперся в туалете, проклиная утреннюю шаурму. Из-за двери послышался характерный звук, и Воронов торжественно объявил:
– Опер с..т – земля трясётся! Шаурма долой несётся!
Шутка была встречена гробовым молчанием. С улицы явственно донеслись звуки творимой расправы.
– Да вы чё? Охренели тут все?! – поняв, что происходит, Воронов мгновенно вскипел и пулей вылетел из кабинки, на ходу застёгивая штаны. – Вы бы, блин, ещё попкорн достали!
Он выскочил на студёную улицу, крича во весь голос:
– Отставить самосуд! Прекратить расправу! Всех, …, положу!
Это не помогло. Разгоряченная толпа уже повалила жертву на мёрзлую землю и пустила в ход ноги. Факин лежал в позе эмбриона, пытаясь прикрыть руками голову и живот, но часть ударов всё равно достигала своей цели. Воронов достал табельное оружие и сделал два выстрела в воздух, продолжая сближаться с толпой.
Зачинщик бойни, здоровенный чернявый бородач, обратил внимание на Воронова и оторвался от избиения. Он повернул к лейтенанту раскрасневшееся лицо и буквально проорал:
– И что ты сделаешь? А, мент? Будешь спасать убийцу? А не боишься, что сам станешь следующим?
Вместо ответа Воронов молча взял его на мушку, продолжая другой рукой поддерживать штаны. Толпа понемногу приходила в себя.
– И что, выстрелишь? Ну давай! Мешай народному суду!
Воронов терпеливо ждал окончания монолога.
– Он моего брата убил, а ты его спасаешь! Как жить с этим будешь?
Воронов вздохнул. Он узнал бородача. Его брат-близнец был третьей жертвой маньяка. Лейтенант обещал найти убийцу, но так и не преуспел. Да и сейчас он ничем не мог его утешить, и потому продолжал хранить молчание, дожидаясь, пока тот выговорится. Рука с пистолетом начала затекать. Запал прошел, и Воронов лишь надеялся, что «селяне» не заметят его страха.
Поздним вечером того же дня.
Мещанинов достал свою любимую игрушку – новомодный коммуникатор, купленный в первый день продаж. Потыкав стилусом, он загрузил свежую заметку на malware.ru. В статье приводились свидетельства очевидцев о нетрезвом сотруднике милиции, угрожавшем толпе расстрелом.
– Вот уроды! Уже загрузили в сеть! Ну и хорош же ты на фото, Нестор Иваныч! Штаны спадают, ремень висит… Это ведь кто-то из твоих «селян» снял, пока ты их забарывал.
Воронов бегло прочитал.
– Находясь в неподобающем виде, скажите пожалуйста! Нетрезвый сотрудник милиции… И ничего я не пьяный, – в доказательство он дыхнул капитану в лицо, – шаурмой траванулся, на горшке сидел. Натянул штаны и выбежал как есть. А возился бы с ремнем – был бы у нас ещё один труп. Зато в подобающем виде! И ведь ни одна падла не поддержала!
