Город Бабра - страница 9

Смешно смотреть на стариков, которые ничерта не соображают в современной науке, не знают английского, не читают новых исследований, но при этом ведут себя, как царьки. Страшно стать таким же.

А ведь стану, стану же.

Рано или поздно сдамся, прогнусь под систему, променяю правду и развитие на сомнительные привилегии местечкового начальника, начну подделывать данные, чтобы отчет по гранту сошелся с заявкой, дабы не отрезали финансирование на будущий год.

И еще эта дурацкая Кабылена, тупая сука. Помешанная! Это я из-за нее задержался, встретился с дурацкой кошкой.

Опять чертовы фанатики портят мне жизнь. Я потерял когда-то маму из-за ее дурацкой веры в магию, она ввязалась в какую-то религиозную секту, и сумасшедшие веруны буквально принесли ее в жертву. И теперь я чуть не попался на ту же удочку, какой позор!

С такими мыслями я прошел в свою комнату, стуча зубами, дрожа всем телом от холода, злобы и бессилия, держа в руках мокрые, холодные, кое-как отстиранные вещи.

В комнате нажал на выключатель, чтобы зажечь свет.

Лампочка взорвалась.

Я не выдержал и закричал.

Я не против иронии, но словосочетание «Доброе утро» – это уже перебор.

Л. Красильщиков

Утром я раз за разом откладывал будильник на пять минут, потому что физически не был способен оторвать себя от постели.

Нет, я вовсе не досматривал приятный сон. Мне снилась та еще гадость. Образы моего исчезающего тела, отвратительной кошки, я бесконечно стирал свои заблеванные вещи, а они не отстирывались; убивал своего научного руководителя, а он оживал и заставлял меня ставить новый опыт; разбивал комп со своей недописанной диссертацией, а он снова включался… снова, снова, снова по кругу мерзкие, тягучие кошмары.

Но наяву меня ждало кое-что похуже. Примерно те же кошмары, но я уже точно знал, что они – не сны, а самая настоящая реальность. Моя гребаная тупая жизнь. А еще я чувствовал, как на меня наваливается, давит на грудь, тягостное чувство стыда.

Вчера на мой крик, конечно, прибежали соседки.

Я не знаю, как мне удалось никого не ударить в своем неудержимом гневе. Кажется, разум отключился окончательно, и я довольно бессвязно выкрикивал им какие-то гадости. Среди прочего обозначил и перекаченные губы Машки, и ее редкостную тупость, как она до третьего курса доучилась, непонятно; и природные уродства Яны, точнее ее неидеальную, подростковую еще кожу, и неровные зубы, и манеру одеваться в старушечью одежду.

«И правильно!» – говорил я: «Ведь кое-кому не помешало бы похудеть! Все верно, такое надо скрывать под широкой бесформенной одеждой».

Возможно, я говорил то, что думал о них иногда, но я не понимаю, почему я говорил это вслух. Ведь им же наверняка было больно это слышать. Всегда считал, что все эти детали – просто мелочи, ерунда, какая разница кто как выглядит? Главное, что девочки они действительно хорошие. Я же… любил их! Такими, какие они есть.

Я не хотел просыпаться, ведь все это вместе, все эти мысли сейчас готовы были обрушиться на меня одной огромной волной, как цунами на прибрежный город. Они уже вертелись где-то на границе сознания, но я отворачивался от них, как мог.

И совершенно точно уже опаздывал на работу. Еще полчаса и начнет названивать научрук. А что если я и ему скажу то, что думаю? Будут последствия, однозначно. Надо предотвратить этот разговор, прервать его еще до того, как он начнется. Я взял в руки телефон. Не вставая с постели, открыл один глаз и написал Верке смс: «Привет! Не смогу прийти, заболел».