– Привет Филя. Есть дело.
На часах было 6.00.
– Тема, ты бы ещё в пять утра разбудил, – бухтя и прилизывая руками растрепанные волосы, недовольно начал друг детства. – Что случилось?
– Да, вот какое дело… – Описал вкратце, ситуацию Артем.
– Надо бы с отцом поговорить, он знает эту публику, посоветует, что и как, не зря срок мотал. Рассказывал как-то, после очередного стакана водки, что когда Сталин умер, то все зеки на зоне плакали. У него и татуировка вождя на груди, ближе к сердцу. Зайди после обеда, как проснется, я поговорю с ним.
До полудня день тянулся долго, как никогда. Артем не находил места, маялся, мысли путались в голове, хотелось побыстрее поговорить с дядей Витей и уладить конфликт.
– Заходи, присаживайся. Ну, и попал ты Тема, мне сын все рассказал, – говорил дядя Витя с помятым, усеянным шрамами лицом; голова от тяжести слегка провисала, он был в семейных трусах до колен, из-под кожи выпирали ребра, сутулость скрючила его постаревший образ, портрет вождя на груди дополняли купола церквей. – Шапку зажал? Жадность фраера сгубила!
– Согласен, сгубила, не буду спорить, только как теперь быть? Что посоветуете?
– Выручать тебя надо, а что тут посоветуешь? Пойдем к этому участковому, говорят сука редкая и фамилия у него, это же надо – Злобный, неспроста люди говорят: – «Бог шельму метит».
– Когда идём? – Спросил Салтанов.
– Они там обычно по вечерам собираются, подтягивайся в 18.00, и пойдем.
– Дядь Вить, а можно спросить? – Вдруг произнес Артем.
– Спрашивай.
– А за что Сталина любили?
– За аскетизм, за то, что народ не грабил в корыстных целях.
Перед зеркалом Артем рассматривал свою почерневшую спину от побоев. До вечера оставалось масса времени, и он решил наведаться к врачу в травмпункт, к тому же, ощущалась боль в пальце.
– Что привело к нам, молодой человек? – Спросил доктор.
– Упал с чердачной лестницы, ступень прогнила, сильно спину ушиб, и палец не сгибается, – сказал Артем.
Врач долго щупал спину, рассматривал палец, приказывал выполнять какие-то задания: то наклонится, то присесть, в общем, пациенту показались эти упражнения полной чушью, и наконец, закончив, послал на рентген.
– Что-то повреждения не похожи на падение с лестницы, врешь, небось?
– Честное слово, не вру, доктор, – оправдывался Артем, не было ни малейшего желания заводиться с ментами, присутствовал страх – жалобы не доведут до добра, как бы хуже не натворить.
Длинный коридор, на костылях прогуливались больные.
– Так, голубчик, – бормотал себе под нос травматолог, рассматривая снимки. – Со спиной проблем нет, а вот перелом пальца имеется.
«Как гипсовую повязку утаить от близких, чтобы не волновать их? – думал пострадавший Артем. – Выход один – дома снять гипс самовольно».
Салтанов остался перед входом, а «спаситель» дядя Витя сам вошёл в милицейский участок, строго настрого приказал ждать его и никуда не отлучаться. К удивлению Артема, ожидание было коротким. Отец Фили появился на крыльце в приподнятом настроении. В одной руке он держал шапку, в другой писанину, в которой Артем оговорил сам себя.
– Завтра занесешь им сто баксов. Уяснил?
Артем закивал головой, и камень упал с души. Вздохнув с облегчением, он начал благодарить вызволителя, готов был схватить руку и целовать её от радости.
– Прекращай, Тема! Ты друг моего сына, а друзьям надо помогать. К стати, а зачем ты подписывался за голубую ель? Наверно не знал, что за неё срок?
