“…Тех, кого не мог покорить войнами и оружием, приводил к покорности лестью и дарами, каковые были провинции Чунчос, и Мохос, и Андес, вплоть до того, что имел крепости на реке Пайтити и гарнизоны в них”».
Позже, в 1567 году, де Кастро заключил договор с Хуаном Альваресом Мальдонадо, жителем Куско, о разведывании и заселении земель по ту сторону Кордильер (Анд), начиная с озера и крепости Опотари, крупного поселения в тридцати лигах[10] от Куско. Мальдонадо выслал экспедицию, которая преодолела более двухсот лиг, углубившись в густые, непроходимые леса Амазонии. Он сообщил о реке и озере Пайтити, которые были заселены индейцами. Эту землю он назвал Новая Андалусия…
* * *
Акоста пытался отговорить Арринагу от его замыслов. С полным на то основанием он полагал, что успешная экспедиция действительно обогатит испанскую казну, ибо все уникальные произведения искусства, найденные в Пайтити, последнем оплоте инков, будут переплавлены в дублоны и мараведи[11].
Но Арринага не намеревался отступать от своей цели. Он заверил коллегу, что будет вести путевой дневник и фиксировать всё, что касается культуры инков. Однако прошёл почти год, а от его экспедиции не было никаких известий.
Покинув церковь по окончании службы, Хосе де Акоста отделился от братьев-иезуитов, намереваясь пройтись по Лиме. Этому городу он посвятил много трудов и сил.
Почти двадцать лет минуло, как он в качестве миссионера прибыл в Перу. За это время он побывал в самых отдалённых уголках нового королевства, обращая местное население в истинную католическую веру, в чём немало преуспели и братья-доминиканцы[12]. Однако Акоста по сути своей являлся не только миссионером, но ещё и историком, географом, натуралистом. Всё увиденное и услышанное во время путешествий он записывал, а затем по возвращении в Лиму перечитывал, анализировал и тщательно переписывал.
Один из трудов профессора был посвящён племенам аймара, которые населяли Южные Анды. Среди аймара он провёл немало времени, убеждая индейцев принять католическую веру. Его миссия увенчалась успехом. Некоторые из аймара искренне уверовали в Деву Марию, узрев в ней прообраз Матери-земли Пачамамы, и отправились с иезуитами в Лиму, где и поселились под дланью испанцев.
Всё чаще в черте города можно было встретить не только индейцев кечуа, изначально живших близ устья Римак, но и аймара, облачённых в подобие испанских одежд. Мужчины-аймара носили короткие штаны и свободную рубаху навыпуск; женщины – блузку, несколько широких юбок и яркую шаль. Аймара выращивали картофель, киноа, ока[13], занимались животноводством, ткачеством, вязанием из шерсти ламы, обработкой металлов, изготавливали простые ювелирные и керамические изделия, во многом удовлетворяя потребности увеличивающегося городского населения.
Непосредственно индейцев в Лиме оставалась лишь малая часть. Их собратьев испанцы силой согнали в специальные селения, редукции, во главе которых стояли духовные отцы, патеры[14], как правило, пожилые и умудрённые жизненным опытом. Старший патер мог принадлежать к одному из духовных орденов: доминиканцев, иезуитов, августинцев или францисканцев. Он занимался всеми вопросами, касавшимися веры. Патеры имели молодых энергичных помощников – администраторов (часто – светских коадъюторов). В свою очередь, коадъютор опирался на коррехидора, избиравшегося из числа верных испанцам индейцев (по сути, городничий, следивший за общественным порядком), и алькада (также из местного населения), вершившего гражданский суд.
