Город, что стоит на окраине континента - страница 27

– Об этом мне никто не рассказывал. Что, на ваш взгляд, является причиной этих событий, и каким образом мы могли бы их исправить?

– Мне кажется, что это вызывается бесцельностью их жизни: я убежден, что форма каждого живого создания, включая нас, поддерживается тем, какой в нее вложен смысл, тем, что ее наполняет. Когда такая форма начинает бесцельно скитаться, то ее наполнение улетучивается, как вытекает, словно вода из кувшина, и эта самая форма начинает теряться, распадаясь при этом на другие, менее сложные по своей природе формы, для поддержания которых особого содержания уже и не требуется. Понимаете, о чем я говорю?

– Не уверен, но думаю, что проще всего описать изложенные вами процессы словом «деградация».

– Да, наверное, вы правы, это одно из ее множественных проявлений. Можно даже сказать, что это и своего рода развитие, эволюция. Возможно такое, что те формы, которыми обладают мои собратья слишком сложны и непригодны для долгого существования, так как требуют слишком много действий для их поддержания. – Фигура старика начала подергиваться, словно в тревожной задумчивости. – Да, если подумать, то так оно и есть, но меня совершенно не устраивает такое положение вещей. Бесконечно множиться, становясь все примитивнее и примитивнее, – я не хочу такой судьбы. Спору нет, такой путь намного проще, но мы способны вынести все лишения, отказаться от той мнимой свободой, превратившейся в медленное гниение, – все это не пугает нас, если мы хотим остаться существами сложной формы, требующими к себе особого подхода и понимания.

Я оглянулся и заметил, что все остальные тени попрятались в самые мало освещённые уголки этой комнаты, по центру стоял лишь сгорбившейся, уставший силуэт, судя по всему, снова впавший в состояние задумчивости. Хотят ли собравшиеся здесь такой участи? Быть может, старик просто выдает свое собственное желание за желание остальных? Я не могу узнать ответ ни на один из этих или множества подобных вопросов. Насколько вообще возможно то, о чем он говорит?

– Извините, что я вас прерываю. – Я бесцеремонно нарушил молчание. – Вы говорите об очень интересных, но в то же время сомнительных вещах. Предположим, вы правы в своих убеждениях, но как именно вы хотите, чтобы я вам помог?

– Признаться, я и сам не знаю. Этот вопрос волнует меня уже долгое время.

– А что если само ваше видение неправильно?

– В чем же по-вашему может быть ошибка?

– Я не думаю, что вы можете знать, что лучше для ваших собратьев, и на что они могут быть готовы. А что, если некоторые из них и не прочь разлагаться себе дальше. Вы считаете, что это плохо само по себе, но так ли ужасно позволить себе отдаться этому размеренному бесцельному существованию? Живущий так никогда и не поймет того тлена, что его окружает. Так почему бы и не позволить ему существовать таким образом, а не обрекать его на примирение с чем-то ради чего-то, что ему не нужно? Те формы, о которых вы говорите, имеют ли они значение для других? Я не пытаюсь сказать вам, что вы не правы во всем, но попытайтесь понять мои сомнения.

– Все что вы говорите имело бы смысл, если бы мои собратья действительно были способны сделать свой выбор – это не так. Когда вы зашли сюда, то должны были удивиться тому хаотичному гулу, тем беспорядочным движениям, исходившим от них. Почти все из них уже потеряли остатки своего рассудка, они уже ничего не хотят и не могут хотеть.