Вдоль реки ехали не торопясь. Мишка сидел, покачиваясь в такт шагам лошади, оглядывался по сторонам и думал, почему это за целый год общения с Василием Дмитриевичем и разговоров об индейцах ему ни разу не пришла в голову мысль попросить папу и маму съездить на конную прогулку. Дядя Володя с тётей Олей ездили однажды кататься. Вспомнив их рассказ, Мишка представил: тропинка в негустом пригородном лесу, смирная лошадка, сопровождающий инструктор… Не-е-ет! Какая прогулка может сравниться вот с такой поездкой? Пускай даже Мишка сидел бы там на лошади один, всё равно там всё понарошку. Час или полтора бесцельного кружения по утоптанным дорожкам. А здесь… Холмистые равнины раскинулись вокруг; далеко в стороне, на горизонте, проступают очертания гор, в рощах перекликаются птицы, река негромко журчит на камнях, и кажется, будто никого поблизости и нет, только конь с двумя всадниками. И едут эти всадники не кататься, а по делу, и один из них – Мишка, а второй – самый настоящий вождь индейцев! Сейчас Мишка уже не сомневался, что настоящий.
– Токалу Ска, – негромко обратился он, – можно спросить?
– Спрашивай.
– Мы правда поедем в какой-то город?
– Да. Мы найдём мальчиков, ты заберёшь собаку, и я отвезу тебя в Город.
– Но зачем? Я понял, что… это другой город, не тот, где я живу. Зачем тогда? – в голове у Мишки эта фраза прозвучала так: «Я понял, что ты говоришь про другой город…» – но дойдя до языка, она сама собой перестроилась, чтобы избежать обращения. Говорить взрослому «ты» было неловко, пусть даже того и требовал местный обычай.
Токалу Ска взглянул на Мишку через плечо.
– Ты ещё не понял, Вакпа Ку? У сказок свои законы. Ты сможешь вернуться домой не иначе, как побывав на Поляне Костров, а для этого нужно попасть в Город.
Мишка почти не удивился. В нём натянутой тетивой индейского лука задрожало предвкушение чего-то необычного и удивительного. В сказках всегда случается такое. И, может быть, оно уже началось – вождь вдруг принялся всматриваться куда-то далеко вперёд. Мишка выглянул из-за его спины и через некоторое время увидел скачущих навстречу мустангов.
Коней было пять, они быстро приближались, на их спинах, пригнувшись и держась за гривы, сидели мальчишки – ровесники Мишки и постарше. Токалу Ска остановил свою лошадь и ждал. Мальчишки явно узнали вождя и принялись усмирять разгорячённых скакунов. Подъехав вплотную, один из мальчиков, самый старший, сказал:
– Хау, Токалу Ска. Мы ехали к тебе. За большим валуном мы встретили бледнолицего мальчишку. Мы хотели проучить его, чтобы не совался в наши земли, но он передал вот это, – юный индеец протянул вождю свёрнутый трубочкой листок бумаги. Токалу Ска развернул послание, и Мишка тоже увидел: на бумаге был рисунок, сделанный чернилами. Большое дерево, рядом гора или холм, солнце и тень от дерева, протянутая в сторону холма.
– Бледнолицый сказал, это ему дал человек, которого мы называем Отаэйé, и я думаю, бледнолицый сказал правду.
– Он сказал правду, – кивнул вождь. – Возвращайтесь в стойбище и расскажите всё. Скажите, что я поехал на встречу с Отаэйе.
– Должны ли мы сказать, когда ты вернёшься?
– Этого я пока не знаю. Мато, – позвал вождь, – где Серый, которого я тебе подарил?
– Он убежал, – отозвался мальчишка лет десяти. – Он чужая собака, он убежал с бледнолицым.
Мишка сник. Не видать ему Верного. Токалу Ска не станет искать какого-то там мальчишку, особенно теперь, когда у него, похоже, появилось неотложное дело. Ещё неизвестно, что с самим Мишкой будет.
