«Он пришел за мной, – промелькнула единственная мысль. – Вот так он приходил за моими родителями, но уже не застал их. Теперь он пришел за мной».
В комнате повисла тишина, Время, Мэд и Эш беспомощно наблюдали за происходящим. Из всех присутствующих лишь Время не сделал никакой существенной попытки остановить Джека, наверное оттого, что знал: коль скоро Фетч начал действовать, ничто не в силах его удержать. И в то время как Харт остановившимся взглядом широко распахнутых глаз смотрел на Джека, тот, резко дернувшись, упал на одно колено и склонил перед ним голову. А затем поднялся, развернулся и пошел прочь, выйдя через приоткрытую дверь. Вздох облегчения буквально взорвал тишину, и Время с удивлением посмотрел на Харта:
– За все то время, что я знаю Джека, он никому не кланялся. Даже мне.
– Ну, и что это значит? – спросила Мэд, неохотно убирая нож.
– Не знаю, – отрывисто сказал Время. – Однако чрезвычайно любопытно. Мне надо подумать над этим.
Харт с трудом прочистил пересохшее горло, и, когда наконец смог заговорить, голос его был ровным и бесстрастным:
– А вы посылали... этого к моим родителям, когда они решили уехать из Шэдоуз-Фолла? Из-за него они боялись возвращаться сюда?
Время в задумчивости поджал губы, прежде чем ответить:
– Пророчество, касавшееся тебя и твоих родных, было раздражающе туманным и неконкретным, как и большинство прорицаний такого рода, но общий его смысл был достаточно очевиден. Судьба Двери в Вечность и города в целом неким образом теперь связаны с тобой. Если б ты не уехал, тебя бы не тронули – лишь наблюдали бы и делали выводы. Мы могли бы воспрепятствовать твоему отъезду, но решили не делать этого. Для всех людей и нелюдей у Шэдоуз-Фолла одна политика: стараться обращаться с ними только цивилизованными методами.
– Ага, – хмыкнул Эш, – особенно если цивилизованные методы внедряет Джек Фетч.
– Ну вот, – сказал Харт, не пряча глаз от пристального взгляда Времени, – я вернулся, и что вы намерены делать?
– Наблюдать и пытаться понять, – спокойно ответил Время. – Пойми, пожалуйста, и ты, Джеймс: Шэдоуз-Фолл – прежде всего. Миру необходимо такое место, где границы возможного тают и все заблудившиеся души могут наконец отыскать путь домой. Дверь в Вечность – это «клапан избыточного давления», через который мир может безопасно выпустить «пар», то есть избавиться от вещей, которые ему больше без надобности. А ты, мой мальчик, одним только своим присутствием здесь олицетворяешь собой угрозу всему этому. Если Дверь когда-либо будет уничтожена или же исчезнет город, духовное потрясение швырнет мир в пропасть безумия и насилия. Пожары будут полыхать вечность, и падет ночь, которой не будет конца. Есть во Вселенной силы, которыми нельзя пренебрегать, Джеймс, ни в Шэдоуз-Фолле, ни за его пределами.
– Так чего же вы ждете от меня? – спросил Харт.
– Не знаю, – сказал Дедушка-Время. – Но, полагаю, ответы надо искать в твоем прошлом – в тех временах, когда прозвучало пророчество. Почему бы тебе не сходить домой повидаться с родными? Леонард может показать дорогу.
– Хорошо, – кивнул Харт, – пожалуй, это мне по душе. Мы можем идти?
– Конечно, мой мальчик, ступайте. Однако на дорожку я дам тебе кое-что – это согреет тебе кровь.
Он подал знак Мэд, и та протянула им неведомо откуда взявшийся поднос с четырьмя крошечными фарфоровыми чашечками. Время взял одну, осторожно отпил и улыбнулся. Эш и Харт взяли по чашке, Мэд забрала последнюю. Девушка невинно и чуть лукаво улыбалась, и Харт дождался, пока Мэд выпьет первой, что она и сделала с невероятным апломбом. Харт одним глотком осушил свою чашку и выпучил глаза, – содержимое остро обожгло ему горло. Язык завернулся к небу и онемел, глаза крепко зажмурились так, словно им никогда уже не суждено открыться.
