Снизу раздалось гортанное, клокочущее гудение, и за край обрыва зацепилась одна из паучьих лап, затем вторая. Пещеру заполнил пронзительный, торжествующий писк. Я бросилась к выходу, и тысячи маленьких монстров ринулись на меня. Я пыталась скидывать их, отчаянно крича, и всё рвалась к выходу…
На этом моё воспоминание обрывалось. Больше ничего. Совсем.
Я не спала ночь. И следующим вечером осторожно спросила у мамы, не случалось ли со мной в детстве что-то странное.
– … может, я убегала из дома?
Мама переменилась в лице и побледнела.
– С чего ты взяла? ― голос её дрогнул.
– У меня есть воспоминание, будто я одна ночью в лесу…
Несколько секунд мама молчала.
– Тебе исполнилось шесть… Я проснулась утром, а тебя не было… Я обыскала весь дом, расспросила всех соседей, но никто не видел тебя… Тогда я подумала, что это очередная выходка твоего отца, поехала к нему, но и у него тебя не было. Мы два дня искали тебя с полицией… ― дрожащей рукой мама вытерла проступившие слёзы. ― Тебя нашли в лесу, без сознания… Вся грязная, исцарапанная, в рваной одежде… Почти без зубов… После этого ты неделю не разговаривала, боялась оставаться одна в комнате… ― мама обняла меня и заплакала. ― Я так надеялась, что ты об этом никогда не вспомнишь… Мы так и не узнали, что произошло… А на следующий день пропала девочка твоего возраста из соседнего дома… Её так и не нашли…
Я легла спать рано, заведя будильник на 23:00 – именно в это время мама выключает везде свет и ложится сама.
Я знала, что не буду спать по ночам до тех пор, пока у Киры не перестанут меняться зубки…
Я смотрел в стерильно белый потолок и думал. Думал о себе. О таком одиноком и никому ненужном себе. Тогда-то и снизошла на меня идея о том, что мне надо бы обзавестись другом. А почему нет? Я слышал, что иметь друзей здорово…
Идея мне понравилась. Теперь осталось только найти пути её осуществления. Но, прежде чем искать, было бы неплохо определиться, кого именно я ищу…
Сначала я подумал о людях. Друг человек – это же просто замечательно! С ним можно поговорить и…ну…что-то ещё…наверное… Хотя, нет. С человеком сложно. С ним надо встречаться, к себе звать, болтовню его слушать… Нет.
Лучше завести собаку. Собака будет жить со мной, и никуда не надо будет идти, чтобы встретиться с ней. И болтать она не будет, и поговорить с ней можно… Хотя, нет. Её же выгуливать надо, кормить, а она, не дай бог, ещё и лаять будет… Нет.
Можно завести рыбку. Очень удобно. И молчит, и дальше аквариума не уплывет. Хотя, нет. Я слышал – рыбкам воду менять надо. Ещё и аквариум случайно разбить можно… Нет.
Я продолжал лежать и смотреть в потолок. И тут он (видимо, устав от того, что я вот так бесцеремонно пялюсь на него) низверг на меня озарение.
Улитка! Это же прекрасно! Ей и аквариума не надо. Посади в центр стола – и пусть ползет потихоньку. Через час вспомнил про неё – снова посадил в центр – она снова ползет. Красота!
Осчастливленный таким решением и полный светлых мыслей и надежд на не менее светлое будущее, я закрыл глаза и, спрятавшись в ракушку своего одеяла, отдался сну.
Проходите, не запнитесь о самооценку, можете не разуваться. Обратите внимание, каким толстым слоем лени покрыты стены! Что-что? Почему так мигает свет? Это импульсивность, здесь всегда так.
Итак, это зал эйфории. Да, он небольшой, но, согласитесь, здесь очень уютно. Справа вы можете видеть потенциал, руками трогать нельзя, он очень хрупкий. А за этой ширмой находится смешливость. Можете взглянуть – там маленькое окошечко. Почему смешливость закрыта? Видите ли, она слишком броская и навязчивая, может вызвать негативную реакцию у посторонних. А это, уважаемые, активность. Её резкие черты и переходы порою вызывают недоумение, но всё же она один из наиболее важных экспонатов в этом зале.
