– Согласна. Просто я так красочно представляла, как приеду сюда, буду жить, гулять, работать. А вот о новых знакомствах не задумывалась совсем. Поэтому и не думала обо всем этом.
Взгляд Оливии становится каким-то отрешенным, и несколько минут мы молча завтракаем. Затем она вздрагивает, чуть наклоняет голову, и губы ее растягиваются в улыбке.
– Его зовут Марк.
– Кого?
– Официанта, который вчера тебя обслуживал. Они с родителями приехали из Калифорнии много лет назад. Он все еще иногда злится, что мог бы стать новым Стивом Джобсом, а не разносить блюда в небольшом кафе. Но правда в том, что ему безумно нравится это место – и заведение, и город, и страна. Здесь он может свободно общаться с посетителями на удивительные и глубокие темы, будто античный философ. В Америке таких разговоров бы не было.
– Откуда вы это знаете?
– Я иногда там ужинаю. У них хорошее вино, а по выходным – живая музыка. Если видишь, что они убирают штендер, знай, что там намечается что-то для своих.
– Так они это специально?
– Конечно, чтобы не привлекать лишних туристов и дать нам знак, что можно провести у них вечер. Ты уже видела, как они это делают?
– Да, вчера вечером официант… То есть, Джек, убирал его, когда я сидела на балконе.
– В следующий раз обязательно сходи к ним! И поговори с Джеком. Я на самом деле удивлена, что он не попытался разговорить тебя… – Оливия наклоняет голову. Чувствую, как печет уши. – Пытался, да?
– Я думала, это просто вежливость. Ответила, что я из России, и поблагодарила за обед. Еще сказала, что позову, если что-то понадобится, – чувствую себя так, словно разбила невзрачную вазу, а потом узнала, что это образец античного искусства. Оливия тепло улыбается и кладет руку поверх моей.
– Все в порядке. Он не злопамятный. В конце концов, все можно списать на разницу в культурах. Так что просто не сбегай от него в следующий раз. Он хороший парень и знает многих здесь, так что поможет тебе быстрее освоиться. Тем более, вы ровесники. Все лучше, чем сидеть тут со мной.
– Спасибо, – выдыхаю. Чувствую, как на душе становится легче. Да, нужно непременно сходить к нему.
– А теперь одевайся и прочь отсюда, – заявляет Оливия, отставляя чашку. – Иди, грейся на солнце и улыбайся прохожим. И кстати… ты удивительно быстро учишься. Мне нравится, что ты перенимаешь не только произношение, но и манеру речи. Еще пару недель, и туристы будут принимать тебя за местную.
Благодарю хозяйку, встаю закрыть за ней дверь. В прихожей она поворачивается к зеркалу, тянется к волосам, видимо собираясь поправить прядь, упавшую на глаза, но опускает взгляд на столик перед собой и останавливается.
– Не помню, чтобы он здесь был, – указывает на белого фарфорового котенка. Эта небольшая фигурка – одна из немногих вещей из моего прошлого, которую не смогла оставить в той жизни.
– Это мое, – пытаюсь понять, почему он ее так беспокоит. Но хозяйка только вновь улыбается и поворачивается ко мне:
– Милая вещица. А где ты ее нашла?
– Не помню. Наверное, это было еще до аварии.
Оливия на секунду опускает ладонь мне на плечо, еще раз чуть приподнимает уголки губ и, покачав головой, советует сейчас же выйти на улицу. И грозит проверить, не вернусь ли слишком рано. Мне и самой хочется посмотреть город, так что запираю дверь и иду собираться.
