– Что случилось? – оборвалось у меня все внутри.
Дэвид судорожно рыскал по карманам в поисках бумажника.
– У Тиля голос пропал посреди песни.
Внутри взорвалась огромная бомба, аж ребра заломило и челюсть свело.
– В смысле пропал? – меня затрясло. Сон в руку?
– В смысле совсем пропал. Нем, как рыба, – раздраженно пояснил он. Кинул на стол купюру, подорвался с места. Я на ватных ногах понеслась за ним.
Как он ориентировался в длинных, темных коридорах, я не понимала. Дэвид шел очень быстро. Я семенила за ним, на нервах пару раз подвернув ногу. Потом плюнула на все и сняла туфли. Стала мелкой, зато гораздо более шустрой.
– Где вы? – рявкнул Фехнер в трубку.
Резко завернул в очередной коридор, убирая аппарат в джинсы. Тут же достал его обратно, нервно набрал чей-то номер.
– Питер, срочно, лучших врачей! Я сейчас отправлю его в Германию. Пусть что хотят делают… Да… Голос! Совсем! Маркус сказал… Я с тобой разговаривал на эту тему! Я тебя просил! Я вас всех предупреждал! Маркус мне плешь проел, что у него не ларингит, а что-то серьезнее! Я просил вас!.. Хорошо… Этих в Лиссабон, а его в Германию. Договорились. Билет закажите на ближайший рейс. Врачей подгони самых лучших! Все очень быстро! Срочно!.. А я тут причем? Я им тут и так чуть ли не задницы подтираю… Приезжай и общайся! Всё! Отбой!
Вот оно что… Это не Дэвид и Тиль не хотели тур останавливать. Это сверху шло… Тиль же пытался мне объяснить. Вот я тупая…
Тиль сидел мертвенно-бледный на стуле посреди гримерки в абсолютной тишине, перед ним маячил доктор Мартин. Остальные притаились на маленьком диванчике. Увидев меня, вошедшую следом за Фехнером, он… демонстративно отвернулся, поджав губы. Вид как у вождя какого-нибудь индейского племени, которого схватили бледнолицые. Обиделся. Причем сильно обиделся, что не стояла рядом, что была с другим.
– Так, Тиль, вы с доктором Мартином валите отсюда в Германию ближайшим рейсом, – по-деловому сразу начал Фехнер. – Я уже договорился. Лучшие врачи будут к твоим услугам. Билетами сейчас занимаются. Все остальные – в отель и спать. Завтра летите в Лиссабон. Тур отменять не будем. Ждем вердикта.
– Брат будет нормально говорить? – тихо спросил Дэн. Его голос дрожал так, что я с трудом разобрала слова.
– Будет, куда он денется, – попытался улыбнуться Маркус. – Он не только будет говорить, но и петь, да, Тиль?
Тиль не реагировал. Застыл статуей. Я не выдержала, пошла к нему. Хотела как-то обнять, поддержать. Он остановил меня совершенно черным взглядом.
– Вы сидите, как на похоронах, – сделала я вид, что иду не к нему, а к столику с напитками. – Все живы. Горло теперь вылечат. Пара концертов мимо, а потом снова колесить по Европе.
На меня все как-то странно покосились. Ну и пожалуйста. Буду молчать. Просто меня так трясет сейчас, что кажется, зубную дробь слышно на улице.
Фехнеру опять позвонили. Он пару раз дакнул, что-то записал и отключился.
– Номер рейса, – протянул бумажку. – В вашем распоряжении полтора часа. Регистрация уже началась.
– А ты не летишь с нами? – едва слышно сипло спросил Тиль.
– А кто сейчас тут будет отмазываться от кредиторов? – удрученно хмыкнул Дэвид.
– Мы успеем заехать в отель? – засуетился Маркус.
– На десять минут, не больше, – кивнул Фехнер и вышел.
– Тиль, не кисни, все будет хорошо, – похлопал его по плечу доктор. – Тебе помочь собраться?
– Я помогу, – подскочил Дэн, заметался по комнате, скидывая его вещи в сумку.
