Город потерянных - страница 36

***

– Аза! – отец улыбается своей белозубой улыбкой, закрывая мне руками глаза. – Угадай, что мы тебе подарили?

Я готовлюсь выдать целый перечень своих желаний. Кукла Барби с краской, входящей в содержимое, чтобы красить ей волосы? Да любая моя одноклассница позеленеет от ярости! Или расческа с камешками? Тогда я смогу похвастаться ею перед Лило и Мэдди. Или, может быть, настоящие красивые крылья?

– Не угадает! – мама посмеивается. – Тэд, покажи ей.

Отец отстраняет руки от моего лица, и я вижу перед собой огромную праздничную блестящую розовую коробку. Я потираю руки в предвкушении. Какой будет огромный подарок!

Мои родители смеются… Но смеются странно и нервно. Я с вопросом в глазах поворачиваюсь к маме, которая подталкивает меня к коробке.

– Иди, – она зловеще улыбается. – Посмотри на свой подарок.

– Ей ужасно понравится, милая, – поддакивает папа.

Я оборачиваюсь…

Нет.

Не может быть…

Тела Кира и Соньки… Уже порядком разложившиеся, гниющие, с гнойными незаживающими ранами по всему телу, в которых роятся тысячи червей. Глаза их выцарапаны чем-то острым. Рты открыты; изо рта свешиваются синюшные языки.

Я начинаю кричать. И родители, а вернее – те, кто скрываются под маской, – начинают хохотать еще безудержнее, чем до этого.

И он толкают меня к ним.

– Веселого времяпровождения, – говорит мама, и огромные створки коробки закрываются, образуя моему взору непроглядную темноту.

Я дернулась вперед и раскрыла глаза.

Темнота.

Я что, умерла?

Нет, так не может быть. Я ощупала все свое тело, потрогала конечности и удостоверилась, что все они на месте. Не считая того, что все мое тело саднило и болело, я вполне могла бы сказать, что я все еще жива.

Когда глаза стали потихоньку привыкать к темноте, а сердце перестало так судорожно биться о ребра, я хорошенько рассмотрела пространство и пришла в еще более ужасный ужас, чем до этого.

Это было небольшое выдолбленное углубление в пещере примерно пять ярдов в длину. С трех сторон меня окружали песочно-каменные стены, в четвертой же была вдолблена нечастая решетка. Конец ее уходил куда-то вверх – оттуда даже не проникали лучи солнечного света.

Где это я?

Я на покачивающихся ногах присела на корточки и, опираясь об стену, медленно встала. Голова раскалывалась. Во тьме что-то глухо стукнуло. Я посмотрела вниз и увидела, что вокруг моей ноги обвязана толстая лиана, уходящая вглубь стены.

Ну отлично.

Только я хотела было понять, какого фига я нахожусь в заточении, нечто в углу, не подававшее признаков жизни все это время, вдруг завозилось и схватилось за голову.

– Дэвид?! – Я сначала отшатнулась, не веря глазам, а потом, вспомнив, что он сотворил с Сонькой и Киром, рванула на него с кулаками.

Лиана натянулась, а потом и вовсе заставила меня грохнуться на сырую землю всего лишь в футе от парня.

– Аза?! – он выглядел сбитым с толку. Сон еще не покинул его, и поэтому он уселся, опираясь о стены.

– Что ты сделал с Сонькой и Киром?! – я, все еще лежа, попыталась дотянуться до него и схватить за волосы. – ОТВЕЧАЙ! Что, черт возьми, ты сделал С СОНЬКОЙ И КИРОМ?!

– Я ничего не делал с ними! – он развел руки в стороны, – я клянусь тебе! – Дэвид снова покрутил головой по сторонам. – Где мы?!

– Хватит притворяться! Ты прекрасно знаешь, где мы!!!

Я замолкла, и мои слова разбились о выступающие глыбы, зависнув там.

Достучаться (и дотянуться) до Дэвида было равносильно тому, как попытаться заставить камень летать. Я в бессилии отодвинулась в самый дальний угол пещеры и закрыла руками лицо.